Избранный

Кимберли взяла у Зои компьютер и посмотрела на экран. «Фейсбук», страничка ее дочери. Кэти вымолила разрешение завести ее; родители поддались, но с жесткими условиями. Никаких подлинных имен. Никаких контактов. В ай-пи адресе департамент коммуникаций Белого дома оставил в качестве места пребывания просто США, без уточнений. Только самые близкие друзья знали, что Саншайн-12 — это дочь американского президента.

Стивен Бейкер смотрел на экран, пытаясь понять, что же так расстроило его дочь. И нашел. Сообщение от одноклассника Кэти.

Нет, на самом деле я не болен. И я на самом деле не Алексис, если честно. Понимаю, каково это: узнать, что твоя бабушка была пьяницей, а отец лечился у психиатра. Приношу извинения, что поднял шум. Дурак я, дурак. Но я надеюсь, ты будешь лапочкой и передашь отцу мое сообщение. Скажи ему, что у меня в запасе есть еще несколько историй. Следующая появится завтра утром. И если она не сотрет его в порошок, обещаю: третья сотрет обязательно. Передай ему: я его уничтожу.

Глава 2

Вашингтон, округ Колумбия, вторник, 21 марта, 05 ч. 59 мин.

Не было еще и шести, когда Мэгги разбудил телефонный звонок. Гольдштейн; судя по голосу, он еще не ложился.

— Включай Эм-эс-эн-би-си. Скорее!

Она нащупала пульт и стала нажимать кнопки. Наконец экран засветился.

— Стью, здесь реклама страхования автомобилей.

— Подожди. Мы получили предупреждение.

Раздался звук позывных, и вот на экране появилась ведущая утренних новостей. Над ее плечом картинка: президент; внизу бегущая строка: «последние новости».

«Документы, попавшие в распоряжение Эм-эс-эн-би-си, дают основание предполагать, что Стивен Бейкер получал на предвыборную кампанию деньги, которые непрямым путем шли от правительства Ирана. Подробности пока неизвестны, но такие пожертвования представляют собой серьезное нарушение федерального закона, который запрещает кандидатам получать деньги из иностранных источников, тем более от правительства страны, враждебной Соединенным Штатам. А сейчас перейдем…»

Иран? Это несерьезно. Происходит что-то чрезвычайно странное. Странное и зловещее.

— Черт возьми, Стью, что это значит?

— Две истории за два дня на одном и том же канале. Это не случайность. Это значит, что у них есть информатор. Который решил уничтожить Бейкера как президента.

— Стюарт, — Мэгги выбралась из постели и пошла в душ, — я рада твоему звонку, но почему ты позвонил именно мне? Может быть, лучше поговорить с Тарой?

— Уже поговорил, полчаса назад. Речь идет об Иране. А главный специалист по Ближнему Востоку у нас ты, забыла? Обдумай, пожалуйста, со всех сторон это дело. Если это все не окажется полной чепухой, то кто мог это сделать на том конце и… Черт! — У Гольдштейна зазвонил мобильный. Должно быть, он включил громкую связь, потому что она слышала голос его невидимого собеседника.

— …на ступенях Капитолия, требуют специального прокурора.

— Уроды, — тотчас зло ответил Стюарт.

Мэгги попыталась попрощаться, но понятно было, что Стюарт не слышит, поглощенный разговором по мобильному, и не сознает, что так и держит трубку в руке.

— Он один или с коллегами? — продолжал разговор Стюарт.

— Вдвоем. Второй — Винченци. Ты понимаешь, ерунда с обеих сторон: один — республиканец, другой — демократ.

Мэгги повесила трубку.

Как она поняла, положение очень серьезное. Если даже демократы требуют независимого расследования деятельности демократического президента, с этим невозможно бороться. Бейкер вынужден будет согласиться. И через пару недель он превратится из «Святого Стефана» — заголовок статьи о новом президенте с обложки одного английского журнала — в Ричарда Никсона под следствием.

В какой они были эйфории в тот ноябрьский вечер, когда Бейкер выиграл выборы! Мэгги тоже радовалась и выслушивала поддразнивания Стью и Дуга Санчеса, а они смеялись над ее прежним пессимизмом.

Она усмирила свои сомнения, хотя опыт подсказывал ей, что политика всегда связана с поражением в конце. Она была не права. Политика всегда возбуждает надежду, чтобы потом задушить ее. И глупо было думать, что на этот раз будет по-другому.