Избранными не становятся…

Здесь снова толпились студенты. Один из которых, заметив меня, отделился от общей массы и замахал рукой. Я махнула в ответ, скрываясь в одном из коридоров. Дракон словно нарисовал мне в голове карту, по которой я безошибочно ориентировалась в путаных поворотах. Сегодня здесь было светлее. На каменных стенах горели факелы, словно паря в воздухе. Огонь освещал начищенные полы и очищенные от паутины стены. Оказывается, в коридоре было порядка пяти дверей, минуя которые я подошла к ведущей на улицу. Бледная луна догорала на небе, не желая уступать насиженное место наступающему на пятки солнцу. Птицы просыпались, заливаясь переливистыми трелями. Под ногами трава была мокрой от росы. Я вдохнула полной грудью. После тяжелого спертого воздуха закрытых помещений легкие словно оказались в кислородной камере. Оглянувшись назад, я, наконец, увидела то место, где меня так долго держали. Школа напоминала скорее неумело вытесанный в скале улей. На нижнем уровне, где все время провела я, не было видно ни одного окна, зато выше их было очень много. Возможно, это были окна комнат студентов. Но за все время пребывания здесь, я не видела, как туда можно было бы подняться, да и не искала. Дорога давалась мне гораздо легче, чем ночью. По указанию Тай Норана я должна была тихо (он сильно подчеркнул это слово) пройти мимо места, где находился жертвенный алтарь и проследовать в лес. Но тихо проходя мимо злополучной поляны, краем глаза я заметила на ней странное свечение. Любопытство по обыкновению взяло верх. Не отвлекая никого из присутствующих на поляне, я подползла к ее краю, лишь слегка выглянув из-за кустов. Вокруг серого камня, на котором лежало тело в белых одеждах, устремив взоры и посохи к жертве, стояли пять фигур в черных рясах.

Все они хором повторяли что-то певуче-стихотворное, но слов разобрать было невозможно. Тело на камне слегка пошевелилось. На землю спустился длинный русый локон, выбившийся из давно растрепавшейся косы. Я с ужасом осознавала, кто сейчас там лежит, не в силах сдвинуться с места. Внезапно земля и небо поменялись местами. Едва уворачиваясь от выпадающих из своих кармашков дротиков, я старалась разглядеть причину внезапного полета.

— Кажется у нас любопытная гостья, — крепко держа мою ногу, мужчина в черном поднял меня чуть выше, выходя на поляну. Пятеро стоявших вокруг алтаря затихли, так и не закончив ритуал.

— Мужчина, не вежливо держать девушку за ногу. Пусти немедленно! — кровь приливала к голове, затуманивая последнюю ясность ума. Меня беспрекословно послушались, и я мешком упала к ногам мужчины. Пятеро его друзей зашлись громким смехом. Среди них я отчетливо различила хриплого Аглофуса. Неужели присутствует на каждой подобной церемонии? С трудом перевернувшись на живот и прощупав цела ли шея, я мельком заметила, что одежда безнадежно испорчена. Оставалось надеяться, что такой же комплект присутствует в моем настоящем шкафу в полной сохранности, ведь иначе просто не в чем будет ходить на учебу в прохладные дни, когда куртку уже не оденешь, а в футболке ходить еще рано. Подтверждая мои опасения, фигуры в черном, если не все, то некоторые уж точно, беспрепятственно читали мои мысли, оставаясь в полном недоумении от их содержания. Смотря на Алену, недвижно лежащую на холодном камне, вспоминая себя еще пару дней назад, находившуюся там же, я вдруг сильно захотела обругать ненормальных фанатиков. Камень холодный, а девушке еще детей рожать, между прочим. А здоровье не железное, все почти отморозит, кто ей потом лечение оплачивать будет? Небось, больниц здесь хороших днем с огнем не сыщешь. Вон и мне-то неумело как подобие гипса сделали, уже все тряпки размохрились и только и годны, чтобы пыль под шкафами вытирать. Оставив благородных господ тонуть в пучине моих туманных мыслей, я вытащила из ножен на голенище маленький кинжал, что есть силы, вгоняя его в ногу схватившего меня мужчины. Мужчина взвыл, хватаясь за поврежденную конечность и стараясь аккуратно избавиться от торчащего из ступни лезвия. Воспользовавшись небольшим переполохом, я подбежала к Алене, с силой давая ей пощечину, от чего щека у девушки тут же зарделась, а глаза широко распахнулись. Вытащив второй кинжал, я освободила руки девушки от опутывающих их корней, вкладывая в них крошечное оружие.