Избыточная мотивация

Он энергично пожал руку гостю и предложил ему сесть.

– Я звонил отцу, и он сказал, что вы проводите расследование несчастного случая с Самирой Хаквердиевой, – сразу начал разговор сам Сеидов.

– Не уверен, что это был несчастный случай. Сегодня появились некоторые свидетельства того, что, возможно, женщину убили.

– Уже сообщили, – усмехнулся судья. – Но это не очень серьезно. Должен признаться, что я знал Гулама. Иногда ходил с ним на охоту. Он хорошо знал местные окрестности. К сожалению, после смерти жены он буквально сломался и начал спиваться. Такое бывает.

– Вы часто бывали с ним на охоте вдвоем?

– Вдвоем никогда не были. О чем я могу разговаривать с таким напарником? Обычно ходим на охоту компанией и приглашаем егерей, среди которых иногда оказывался и Гулам. Но скажу вам откровенно, я не очень верю в эту странную историю с неведомым убийцей, который якобы столкнул несчастную Самиру со скалы. И в историю Гулама, который якобы видел этого убийцу.

– Вы тоже об этом слышали?

– Об этом знает весь район. Гулам мог напиться, и ему могло померещиться все что угодно. А насчет Самиры Хаквердиевой вообще полная глупость. Мы ведь дальние родственники, и она работала в институте у моего отца. Все ее очень хвалили. Она была чудесным человеком и никому не мешала, поэтому теории заговоров здесь явно не подходят.

– Я встречался с Гуламом вчера ночью, – сообщил Дронго, – и он попросил сто тысяч долларов за информацию о реальном убийце.

– И вы согласились?

– Сказал, что подумаю.

– Правильно сказали. А он наверняка поделился этой информацией с кем-то из местных жителей. Только не с Мехманом. Он его родственник. И какой-то мерзавец решил, что Гулам уже обогатился и получил эти деньги. Вот и появился убийца, который выстрелил в Гулама.

– Не получается, – возразил Дронго. – Я был на месте происшествия. Убийца стрелял с большого расстояния. А самое главное – подошел к погибшему достаточно близко, чтобы убедиться в его смерти. Но не трогал погибшего и не шарил по его карманам. Это было понятно по следам. Он подошел и встал в пяти метрах от погибшего. А затем повернул обратно.

Дронго невольно взглянул на ноги своего собеседника, на его обувь. Сеидов имел небольшой размер ноги. Сорок первый, примерно на глаз определил Дронго, никак не больше. Он явно не был тем неизвестным убийцей, который подходил к погибшему. «Стоп! А если стрелял один, а подходил другой? – неожиданно подумал Дронго. – И вообще убийц было двое? Теория спорная, но имеющая право на жизнь. Нужно будет обдумать и ее».

– И зачем убийца подходил к своей жертве, если не дотрагивался до нее? – неожиданно спросил судья. – Я звонил Шахбазову и спрашивал про ранения. Говорит, что стрелявший разворотил своей жертве всю грудную клетку. Видимо, имел серьезное ружье. Мы ведь с Шахбазовым охотники и понимаем кое-что в оружии. А тот, кто стрелял, точно знал, что убил свою жертву. Зачем ему нужно было еще подходить к убитому и останавливаться в нескольких метрах от него? По-моему, глупо, – резонно заметил судья.

– Да, – согласился Дронго. – Простите, вы сказали, что Шахбазов охотник, как и вы. А вы иногда брали с собой в качестве проводника Гулама. Значит, и Шахбазов тоже принимал участие в подобных «походах»?

– Конечно, принимал, – подтвердил Сеидов. – Мы иногда уходили довольно далеко.

– Вы можете сказать, что хорошо знали Гулама?

– Не думаю. Он несколько раз сопровождал нас на охоту. Здешние места он действительно знал. Но не могу сказать, что меня очень интересовала его личность. Обычный егерь. Обслуживающий персонал на охоте. Хотя один раз мне о нем рассказал сам Шахбазов. Но и с ним я нечасто ходил на охоту. Нужно соблюдать дистанцию, начальник полиции должен с уважением относиться к представителю такого органа исполнительной власти, как суд.

– Разве суд – орган исполнительной власти? – улыбнулся Дронго. – Я полагал, что существует разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную.

– Это в книгах по теории права, – недовольно произнес судья, – а в реальности дело обстоит немного иначе. Это в просвещенной Европе такое четкое разделение властей, а у нас власть – это прежде всего суд. И так в любом районе. Власть, которую уважают. Она не делится, она просто есть.