Изгнание

- Думаю, это означает, что он меня исправил. - Что было облегчением. Но это заставило ее и грустить, она не ожидала, что у нее с Фитцем больше не будет тайных разговоров.

- Могу я ээм... поговорить с тобой минутку? - тихо спросил он.

- О, да. Конечно. Хмм... - Она оглядывалась вокруг, пытаясь понять, куда пойти.

- Давай выйдем наружу. - Он предложил ей руку, и прошло несколько секунд, прежде чем у Софи хватило мужества принять ее.

Она молилась, чтобы ее ладони не вспотели, когда он привел ее в тень ближайшего дерева.

- У тебя до сих пор синяк, - Фитц указал на темно-фиолетовое пятно в центре тыльной стороны ее руки, все, что осталось после того, как Элвин закончил ее лечить. Элвин пообещал сделать бальзам, который уберет его, но у Софи было чувство, что это будет единственный оставшийся шрам.

- Он не болит, - Она несколько раз нажала на него, пока Фитц не взял другую ее руку, чтобы остановить ее.

Он ждал, когда их взгляды встретятся, прежде чем произнес:

- Киф рассказал мне, через что ты вчера прошла... и что переживаешь до сих пор... и, знаешь. А я просто... Я... - Он опустил ее руки и уставился на землю. - Э, как мне извиниться за то, что был таким большим придурком все это время?

Софи с грустью улыбнулась.

- Ты не был большим придурком.

- Был, - он отошел на несколько шагов, пиная траву. - Просто я был так зол. Все, что я мог делать - это кричать и крушить все. Половина моих вещей сейчас переломана. - Он повернулся к ней, но по-прежнему смотрел вниз. - Но... Я сильно извиняюсь, Софи... за все. И я хотел, чтобы ты знала это перед тем, как попытаешься вылечить моего отца. Потому что, если это сработает, я не хочу, чтобы ты думала, что это единственная причина, по которой я извиняюсь.

Его слова были теплее солнечного света, выглядывающего сквозь ветви.

- Все хорошо, Фитц. Я не сержусь на тебя. И не думаю, что когда-нибудь сердилась.

Потом он посмотрел на нее, его брови одновременно изогнулись от удивления.

- Почему нет?

Софи пожала плечами.

- Ты думал, что потерял отца. Ты был вправе злиться. Но... - Теперь была ее очередь отводить взгляд. - Ты правда больше не винишь меня?

Фитц подошел ближе.

- Я никогда на самом деле не этого не делал. Просто я был... Я не знал. Я был глуп.

- Парень, который преуменьшил, - сказал Альвар, заставляя их обоих подпрыгнуть, появившись из ниоткуда. - И мне нужно сказать, Софи. Думаю, ты слишком легко его прощаешь. Заставь его, по крайней мере, купить тебе подарок или еще что-нибудь.

Софи засмеялась, когда Фитц свирепо посмотрел на брата.

- Может в следующий раз.

- Следующего раза не будет, - произнес Фитц и посмотрел в ее глаза, заставив сердце Софи трепетать. Она уже почти забыла, каково это.

- Да, ну, будем надеяться, что нет, - сказал Альвар, хлопая Фитца по спине. - В любом случае, прошу прощения, что прервал вас, но Совет, очевидно, жаждет начать.

Софи вздохнула, желая чувствовать себя также. Но большое давление набегало от этого.

В тишине они побрели обратно к передней двери, но перед тем, как Фитц позволил Альвару войти внутрь, он прошептал:

- Плохо, что мы больше не можем передавать мысли. Надеюсь, Тиерган по-прежнему разрешит мне присутствовать на твоих уроках телепатии.

Она чувствовала, как вспыхнули ее щеки.

- Я тоже.

- И помни, - сказал он ей, как только они начали подниматься по лестнице. - Не имеет значения, что сейчас произойдет, мы останемся друзьями, верно?

Она улыбнулась.

- Останемся друзьями.

- Как только будешь готова, - сказал Грэйди Софи, когда она медленно подошла к постели Олдена.

Они перенесли его обратно в спальню, и все двенадцать Советников выстроились напротив изогнутой стены вместе с Кифом, Деллой, Фитцем, Бианой и Альваром. Тиерган и Элвин тоже были там, на случай, если что-то пойдет не так и понадобится или Телепатия или врачебная помощь, но Софи и правда наделась, что до этого не дойдет.

В этот раз все было правильно.

Наверно это была просто нахлынувшая веселость от примирения с Фитцем и Бианой. Она не могла избавиться от этого ощущения, словно что-то действительно хорошее должно было случиться. Ей просто нужно было довериться и попытаться.

Комната наполнилась тишиной, как только она коснулась руками висков Олдена и закрыла глаза. Она ждала, пока не почувствовала спокойствие и контроль. Затем она сделала последний вдох и открыла Олдену свой разум.

Его сознание было холодным, тусклым и колким, словно плывешь по бурной реке, заполненной острыми камнями. Но не важно, с какой силой течение било ее, в этот раз ничто не прорывалось через ее мысленные барьеры. Ни сумасшедшие воспоминания, ни безумие. Никаких изображений совсем. Только холод, тихий мрак, в которые она погружалась все больше и больше, пытаясь почувствовать тепло, чтобы провести себя в уголок, который она сделала в прошлый раз.