Изгнание

— И чего же ты ждёшь? — вырвалось у Афродиты. — Если всё так и есть, давай, открывай. Надеюсь, получив эту пресловутую божественную благодать, не забудешь о наини любви… Откровенно говоря, запарило здесь. Домой хочется. Хоть я практически его и не помню, этот дом… Фавн меня дери, уже всё равно, кто эту самую треклятую Силу получит, лишь бы свалить, наконец, отсюда…

— Мне почему-то кажется, что стоит мне открыть его, как Сила Свитка перейдёт к Зевсу Кроновичу, — опять-таки честно призналась я. Вот такой у меня получился день откровения.

— Доказательства? — буркнул Пол.

А я пожала плечами.

— Нет у меня никаких доказательств. Предположения только. Если хоть немного котелок варит, прикинь — нами всеми тут манипулировали всё это время, только в путь. И каждому из нас папенька помог, прямо невероятно как… А с какой стати ему мне помогать, вообще непонятно… Афродите понятно — она в его руках послушная пешка.

Афродита делала вид, что увлечена изучением сломавшегося алого ногтя на мизинце, и меня совсем не слышит. Я её понимала, но продолжала говорить.

— Всегда была, кстати. И нас никогда не поддерживала. Мне кажется, не зря он появился тогда, в самом начале. Наверняка помощь его была не бесплатной. Так ведь, Дита?

Дита, недолго думая, продемонстрировала мне фигуру из трех пальцев, блеснув алым лаком на среднем. Мол, отвали.

— Мне он не помогал, — хмуро бросил Пол.

— Как?

— А вот так, — усмехнулся брат. — Видите ли, сыновей закаляют трудности.

— По мне, так скорее превращают в психов, — вырвалась у меня, и я предупреждающе подняла вверх палец. Указательный, в отличие от Диты. Я-то человек воспитанный. — Вот я и говорю! — добавила нажима в голос, предупреждая непредсказуемую реакцию братца, — Кстати, а фирма твоя? «З. и сыновья» которая? Которая нас в этом турне проспонсировала?

Пол посмотрел на меня таким взглядом, который должно быть выражал его абсолютное сомнение в полноценности моих мозгов, и ничего не ответил.

А у меня в голове сложился последний пазл.

— Значит, не открыть Свиток мы не можем, — рассуждала я. — Просто что-то мне подсказывает, что жизни нам спокойной не дадут.

Пол и Дита, похоже, были с этим согласны, и оба выжидающе уставились на меня.

— Что ты выберешь, Артемис? — сладко пропела Афродита. — Тебе придётся открыть Свиток. И, оставляя его Силу себе, ты практически даришь её Зевсу, так? А этого, ты, конечно, хотеть не можешь… Значит, ты передашь Силу кому-то из нас! И кому из нас ты отдашь эту Силу, если не хочешь отдавать её своему папочке? Ты отдашь её тому, кто только и делал, что пытался убить тебя, или ты выберешь Любовь?

А у меня даже голова закружилась. Чары даже утратившей Силу богини любви, это, скажу я вам, серьёзно. Странно, что Дита раньше не пыталась обработать меня исходя из своей специальности. Клянусь, у неё бы это получилось! Видимо, и сама Дита это поняла, правда, с запозданием, потому что я явно ощущала исходящую от неё досаду.

И правильно. Я-то знала, как на самом деле относится ко мне Дита. И что всё это, только для того, чтобы получить Силу Свитка.

Но я также знала, как относится ко мне Пол.

Саон? Дельфион? Ида? Кому можно передать Силу Свитка, в ком у меня нет и не может быть ни капли сомнений?

Ответ напрашивался сам собой.

Подойдя под перекрещенными взглядами к алтарю, я с силой сжала ладонь Иды, зажмурилась, собираясь с силами, а потом положила кончики пальцев на холодный камень.

В тот же миг все три чёрных цилиндра рывком поднялись вверх и замерли в воздухе, озаряя пространство древнего храма зелёным светом.

— Врата в Гекет, — прошептал женский голос. То ли Дита, то ли Дельфион. А может быть, Ида.

А я уселась на алтарь, подтянулась на руках и легла.

Зелёное сияние, исходящее из трёх цилиндров, столпом света медленно спускалось к моей груди. Отчего-то я знала, что приятного будет мало, и что, скорее всего, будет даже больно, и обводила взглядом лица присутствующих.

Ида. В огромных глазах нимфы читались искренний страх и беспокойство за меня.

Дельфион смотрела на меня с досадой и отчаянием.

Афродита с плохо скрываемым ожиданием. Наини любви не могла допустить мысли, что я выберу не её для передачи Силы.

На лице Саона явственно читалось облегчение. Славик Арсентьев выглядел осунувшимся и уставшим. Ему и Иде сильно досталось в этой погоне за Свитком. Один потерял брата, вторая — любимого.

Пол. Пол выглядел холодным и равнодушным. Отстранённым. Брат сделал всё от него зависящее, чтобы не получить обратно божественную Силу. Хоть и хотел вернуть её. Какой бог этого не хочет?

И был ещё один взгляд. Я кожей чувствовала присутствие папахена. Знала, что он смотрит на меня и выжидает. Окажусь ли я послушной марионеткой в его руках, как и все остальные? Или как обычно, проявлю своеволие, с которым папахен давно научился справляться. И выигрывать. Я поняла, что как я ни поступи, он давно это предугадал. Вот, и как быть?!

Зелёный огонь дошёл, наконец, до груди, обжигая кожу и проникая глубже, в тело. Этого я уже не понимала, заорав от боли и заметавшись на каменном алтаре.