Изгнание

— Ты про Афродиту и этих океанид? — нимфа уныло кивнула. — Артемис. — Сказала она серьёзно. Ты должна первой добраться до Свитка. Судя по тому, что Афродита в деле, ставки слишком высоки.

— Ты мне про тотализатор ещё расскажи, — возмутилась я. — Что, неужели там, я имею ввиду где-то там, — я неопределённо махнула рукой в потолок. — На нас ещё и ставки делают!

— Нет, что ты! Это я в фигуральном смысле, — возмущение нимфы было таким искренним, что я поняла — точно, как пить дать. Делают. Божественные поганцы. Зла не хватает, ей-Небу!

Поток людей, нелюдей и прочих существ, которых я, ввиду своего недавнего опыта пребывания наини, могла и не увидеть, схлынул, мы с Идой поднялись на лифте на двенадцатый этаж, и вышли в абсолютно белый холл. Белым было здесь все: стены, пол, потолок, кожаные диваны и кресла, журнальные столики, даже картины на стенах. Со стороны казалось, что в белые рамки вставлены белые листы бумаги, но стоило приглядеться, становилось заметно, что они рельефные, и на каждой изображена сцена из древней, по-моему, античной жизни. Но каковым же было моё удивление, когда я увидела, что рельеф этот движется. Медленно, но движется! Несутся вперёд колесницы, фигурки людей меняются местами, падают, исчезают… Чудо какое! Я так увлеклась разглядыванием белоснежных картин, что когда неподалёку кто-то кашлянул, даже подпрыгнула от неожиданности.

Глава 11 Режим олимпийцев

Пока я пялилась в картины, а Ида что-то читала на табличках кабинетов, разыскивая тот, куда мы, видимо и шли, что-то, написанное в виде каких-то кракозямбр с завитушками, на одном из белоснежных диванов успела расположиться стройная фигуристая брюнетка с зачесанными назад и собранными в низкий хвост волосами. Женщина была одета в длинное тёмно-синее платье из слегка переливающейся ткани, чёрные тонкие чулки (и охота ей в такую жару?) и чёрные востроносые туфли на шпильке. Тоже тёмно-синего цвета. В тон были и тени нанесены. А вот губы чуть тронуты бледно-розовым тоном. Учитывая, что тёмно-синяя особа расположилась на абсолютно белом фоне, она скорее чёрной выглядела. Пантерой или вороной, тут от фантазии зависит.

Женщина была из тех, о которых, как и о Лане, принято говорить, без возраста. Вот понятно, что ей не пятнадцать лет, и не шестнадцать… Двадцать? Тридцать? Вообще непонятно. Лицо, кожа, волосы, фигура — всё безупречно-сногсшибательное.

Безупречно-сногсшибательная дама говорила по телефону.

— Какой ещё жертвенный огонь? Уважаемый, Вы, верно, шутите. Сдался он этому миру, да. Да, я так считаю. Здесь и без семейного очага прекрасно обходятся.

Дама не прощаясь, завершила сеанс связи и вопросительно уставилась на нас. Причём таким строгим, изучающим взглядом, что мы с Идой не сговариваясь, по струнке вытянулись. А я чуть было рубашку в джинсы не принялась заправлять. Точнее, сначала принялась, но потом пальцы сами собой разжались.

— Здравствуй, Ида. — женщина сдержанно улыбнулась моей нимфе. — Молодец, что не здороваешься первая, это противоречит нормам этикета. Первыми должны здороваться те, кто выше по положению.

Вот значит, как. Я готова поспорить, что Ида вовсе не из-за этикетных норм с дамочкой не поздоровалась. Видели бы вы её выражение лица, вы бы поняли. Не то, что нормы, мать родную забудешь.

— Здравствуйте, наини Гестия, — стараясь попасть в тон дамочке, ответила Ида.

Кто? Гестия? Знакомое имя. Не зря с утра в Википедию заглянула. Значит, это и есть папочкина сестра. Одна из. Хорошая знакомая Прометея. Того самого титана, который, если можно нашей Сети верить, людей и создал. И у этой самой Гестии огонь выкрал и людям отдал в вечное пользование. Или сама она ему этот огонь передала? Какая-то тёмная там была история. Не суть важно. Важно, что после этого люди стали не только физической, но и духовной копией наи. С божественным огнём в груди, ага.

— А это значит, моя племянница, — Гестия изучающе уставилась на меня. Выговаривала слова богиня домашнего очага так тщательно, что «племянница» в её исполнении звучало как «племьянница». — Ну что ж. Здравствуй, Артемида.

— Здравствуйте, Гестия Кроновна, — я всё никак не перейду с привычного имя-отчество на «наини» или «наи». — Наини Гестия Кроновна, — поправилась я.

— Можешь звать меня тётей, — махнула рукой Гестия и похлопала по дивану рядом с собой.

Нас с нимфой долго уговаривать не пришлось. Сели тут же, как миленькие.

— Вы здесь по какому поводу? — Гестия вопросительно подняла одну бровь вверх.

— Ночью… — пискнула было я.

— А, да, Игорь Арсентьев, — задумчиво, как будто обращаясь сама к себе, проговорила Гестия. — Неплохой ведь, по сути, парень… Стоп! А вы тут при чём? Вроде и не вампиры. Или я чего-то не знаю? — Богиня домашнего очага нахмурила мастерски подведённые брови. Или это татуаж?

— Просто мы, наверно, последние, с кем он общался, — предположила я.

— Это не точно, конечно, — толкнула меня в бок нимфа.

— Что?! — в голосе Гестии послышались знакомые громовые раскаты. — Артемис, скажи, что я ослышалась!

Моё скромное молчание говорило о том, что тётя Гестия не ослышалась.