Изгнание беса (сборник)

– Забудьте обо всем, – сказал человек, который вывел ее за милицейский кордон. – Забудьте все, что здесь видели, и мы тогда вас тоже забудем. Живите так, словно ничего не происходило… – Левая рука у него была забинтована, сквозь рыхлую марлю, стянутую узлом, проступали свежие кровяные пятна. – Забудьте. Если хотите, это – приказ…

Приказывать, конечно, легко. А вот как забыть, когда плотненькие, похожие на бобров санитары поднимают носилки, продавленные нечеловеческой тушей, и из-под взгорбленной простыни свешивается кончик хвоста наподобие крокодильего.

Элю передернуло от воспоминаний. Разумеется, она уже давно знала, что в каждом человеке, каким бы приятным он внешне не выглядел, живет некий зверь. В Никите, например, ленивый бобер, в Буравчике – суслик, в ней самой – расчетливая молодая пантера. Большей частью зверь этот дремлет, смиренный мороком жизни, но бывает, что просыпается и просится на свободу.

Так, видимо, было и здесь.

Правда, одно дело знать, и другое – видеть собственными глазами. Какая у него была мерзкая морда: бугристая, изъязвленная мокрыми бородавками.

А какие безжалостные зрачки…

Эля невольно остановилась. Лампочки на лестнице, как всегда, были то ли вывинчены, то ли разбиты, коробка пролетов уходила под крышу пугающей чернотой, в сумерках, брезжущих из окна, ступеньки едва угадывались. Но даже такого ничтожного света хватало, чтобы почувствовать – на площадке между двумя этажами кто-то стоит. Вот один осторожно переступил с ноги на ногу, чтобы размяться, вот другой мокровато сглотнул, сдерживая нетерпение. Громовыми шорохами отдавалось в ушах чужое дыхание. И действительно, едва Эля сделала пару шагов вперед, как плоскоголовая тень мгновенно загородила дорогу, а вторая, такая же тень стекла за спину, чтобы отрезать путь к бегству.

– Сумочку давай, – потребовал из темноты сдавленный голос.

– Быстро-быстро, тетера!.. – это уже сзади.

От обоих разило чащобным возбуждающим страхом. Щелкнули запоры клетки, глаза пантеры зажглись тусклым янтарным огнем. Эля протянула сумочку – тому, кто был впереди, и, не прекращая движения, лапой, полной когтей, дернула его по лицу. Изумительно было вцепиться в живую плоть.

– Ай!.. – Тень скорчилась и замоталась, судорожно ощупывая плоскую усатую мордочку. Вторая же отступила, увидев перед собой ощеренную дикую кошку, и вдруг – бам-бам-бам!… – посыпалась вниз со ступенек.

– Ой!… Стерва!… Глаза мне выдрала!.. Помогите!..

Эля в три мощных прыжка взлетела наверх. У нее самой страха не было, а был – звонкий восторг и упоение неслыханной звериной свободой.

В голове клубился великолепный красный туман.

Крысята, подумала она, вставляя ключ в прорезь замка. Трусливые молодые крысята. Ерунда. Больше они сюда не придут. Ее переполняла дикая радость. Ключ повернулся, и она заскочила внутрь.

Дверь захлопнулась.

Мумия

1