Изгнание из Эдема. Книга 2

Деннис посмотрел на женщину, которая увлеклась рассказом и понял, что не часто ей представляется возможность поговорить…

— …так вот, этот капитан держит у себя большую обезьяну. Я хотела сначала запретить ему это, а потом сжалилась. Я подумала, что старый одинокий человек, никого у него нет… И вы представляете, мистер Харпер, этот мой капитан разговаривает со своей обезьяной, как с человеком. Он может с ней говорить часами. Он даже читает ей газеты и книги…

А обезьяна сидит напротив его в кресле и слушает. Вы можете себе представить такое?

Деннис пожал плечами.

— Так вот, все жильцы были против, когда узнали, что капитан завел себе такого друга, а я сказала, что пусть живет, если она не будет беспокоить остальных. И все согласились…

И капитан доволен, и я довольна… Надо же помогать людям, заботиться о них… Вот я и забочусь…

— Извините, миссис Пайн, а чем занимался ваш муж?

— Вначале, мистер Харпер, он занимался торговлей недвижимостью, и его дела шли в гору очень быстро. Он довольно скоро скопил деньги и купил уже не для других, а для себя этот дом.

Мы сделали ремонт и поселили жильцов… А потом мой муж заболел. И больше не мог работать.

— А что с ним случилось? — спросил Деннис, чтобы как-то поддержать разговор.

Миссис Пайн оживилась. Она, как все женщины, любила поговорить о болезнях, своих и чужих, и Деннис уже был не рад, что затронул эту тему.

— Я не помню названия, у него что-то стало с нервами. Все время тряслись руки… А представляете, что такое для маклера трясущиеся руки?! Невозможно подписать ни один из документов… Вначале он заказал себе трафарет и под него ставил свою подпись… А потом он стал совсем слаб, и даже этого уже не мог сделать. Он сидел целыми днями в инвалидной коляске… Она и теперь стоит у меня в квартире. Я никак не решусь ее выбросить или продать… Он мог целый день сидеть и смотреть на улицу, а потом всю ночь рассказывать мне, что произошло у нас в квартале…

Он знал всех в лицо, каждого по имени… Кто чей родственник…

— Миссис Пайн, — перебил ее Деннис, — может быть вы постараетесь вспомнить, были ли все-таки у Сильвии какие-нибудь родственники? Возможно приходили письма, телеграммы, поздравительные открытки?

Миссис Пайн задумалась.

— Да, приходили. Но я ведь не очень любопытная женщина. Я не смотрела на адрес… А если бы и смотрела, то в моем возрасте, сами понимаете, очень тяжело что-либо запомнить. Так что уж не обессудьте, мистер Харпер… Об этом более точно вам скажет Тереза. Они были с Сильвией очень близки. Хотя, как мне кажется, у Сильвии очень близких друзей не было. Она часто мне жаловалась на это… Вот, разве что вы… Она о вас мне рассказывала. И еще был какой-то Роберт…

Тут домоправительница спохватилась, что не очень удобно называть при одном мужчине имя другого…

— Это мой друг и друг Сильвии. Роберт Халинген — чудесный человек.

— Конечно, теперь я вспомнила. Мистер Халинген. Сильвия о нем тоже говорила…

— А о ком она больше рассказывала? — поинтересовался Деннис. — Обо мне, или о мистере Халингене?

— Да она все время вспоминала вас вместе. Она никогда не говорила о ком-нибудь отдельно. Она всегда так и говорила: Деннис и Роберт, я еду к ним работать… Она была страшно довольна, что нашла, наконец, себе мастерскую… Одно дело — обезьяна в доме, а другое — согласитесь, мистер Харпер, — сварочный аппарат, ржавое железо, молотки и заклепки… Я, честно говоря, не очень-то одобряла занятия Сильвии. Лучше бы она рисовала картины. Она даже подарила мне одну… Она и теперь висит у меня в гостиной.

— Ну что ж, миссис Пайн, я не буду больше занимать ваше время. Пойду пройдусь, посижу где-нибудь в кафе, перекушу… А к вечеру, возможно, придет мисс Макфейл, и я смогу с ней поговорить…

— Да нет, что вы, мистер Харпер! Вы мне практически не мешаете, дел у меня сейчас нет, и мне было очень приятно с вами поговорить.

Но несмотря на сказанное, миссис Пайн поднялась из-за стола и вместе с Деннисом пошла к двери.

Она своим ключом замкнула дверь и тяжело начала спускаться вниз.

Деннис предложил ей свою руку, но та отказалась.

— Спасибо, мистер Харпер, я все привыкла делать сама.

Она тяжело вздыхала, и, пройдя пять ступенек останавливалась отдохнуть…

— Вы не обращайте на меня внимания, мистер Харпер, идите! У вас, наверное, есть еще дела? Не обращайте внимания на старуху… А вечером приходите. Тереза никогда поздно не возвращается. Часов в восемь, я думаю, она обязательно будет дома.

— Ну что ж, миссис Пайн, спасибо вам за разговор, спасибо за то, что не отказались показать мне квартиру Сильвии.

— Кстати, — вспомнила женщина, — вы говорили, что хотели бы снять эту квартиру.

— Да!

Деннис остановился и посмотрел на женщину.

— Так я могу переговорить с Терезой?

— Нет, я лучше постараюсь поговорить с ней сам. Я расспрошу ее как можно более тактично, и, если она сама захочет жить в квартире Сильвии, то я не буду настаивать на своем решении.

— Конечно, — кивнула миссис Пайн.

— Я не прощаюсь, — сказал Деннис, — мы еще сегодня увидимся.