Изгнание из Эдема. Книга 2

— Однажды мне нужно было исполнять роль, где требовалось проскакать на лошади верхом и я, к своему стыду, не смогла.

— Тем более, тогда я тебя научу.

Тереза долго раздумывала, опасалась, но потом все-таки согласилась.

Они остановились на берегу небольшой заводи милях в двух от самого дома. Деннис спрыгнул с коня и подал руку Терезе. Та легко соскочила на землю.

Она, измученная дневной жарой, с наслаждением вошла по колено в прохладную воду, которая освежала не только ее тело, но и душу.

— Давай мы и сейчас искупаемся, — предложила Тереза.

— Но ты же не взяла купальный костюм, — пошутил Деннис.

— А какая разница, — сказала девушка, — вокруг все равно никого нет, мы с тобой одни на всем белом свете.

Тереза сбросила платье через голову и, беззвучно скользнув в воду, исчезла с глаз Денниса. Он никак не мог понять, куда же она скрылась.

Тереза вынырнула у противоположного берега и призывно помахала Деннису рукой. Тот недолго колебался, разделся и медленно вошел в воду. Тереза поплыла ему навстречу. Плавала она легко, а распущенные волосы широким веером тянулись за ней следом. Потом она пересекла заводь и вновь вышла на берег.

— Деннис, — окликнула Тереза, — выходи, уже нужно ехать.

Деннис вышел, немного постоял на ветру, чтобы обсохнуть, и только тогда оделся.

— Я люблю купаться одна, — сказала Тереза.

— И я тоже.

Тереза засмеялась с детской непосредственностью, надела через голову платье, взобралась на лошадь и, не дожидаясь Денниса поскакала.

После ужина Деннис почувствовал себя виноватым. Он понял, как мало уделяет внимания матери, оставаясь все время с Терезой. Он извинился перед своей подругой и прошел в кабинет Стэфани.

Та стояла возле стеллажа, рассматривая нефритовую камею. Деннис подошел к матери и нежно обнял за плечи.

— Тебе, наверное, не интересно со мной, Деннис, — сказала Стэфани, — ты зря оставил Терезу одну, она будет скучать.

— Нет, мама, я хочу поговорить с тобой.

— Посмотри, какая прелестная вещь! — Стэфани протянула Деннису нефритовую камею.

Тот осмотрел ее со всех сторон.

— Действительно, прелестно. Это, насколько я понимаю, древний Рим?

— Да, времена императора Нерона.

Деннис задумался.

— Я помню единственное, что он поджег Рим, а сам, стоя на высокой башне, пел песни о пожаре.

— Да, — ответила Стэфани, — кто его знает, что было на самом деле. Тогдашние историки по политическим мотивам запятнали его имя, а пожаром Рима он воспользовался, чтобы заложить новый город, тот, который представляется нам при мысли о Древнем Мире. Любопытно, между прочим, что он впервые предложил отменить все пошлины и косвенные налоги — совершенно новая льгота свободной торговле.

Деннис с изумлением посмотрел на мать. Ее лицо вновь было деловым, как будто она находилась не с ним в поместье, а сидела в своем президентском кабинете. Но Деннис понял, что его мать уже просто устала жить без дела и ее мысли понемногу начинают приобретать деловую направленность.

— Но сам Нерон, наверняка был неслыханно богат? — сказал Деннис.

— Еще бы, — воодушевилась Стэфани, — он выстроил так называемый золотой дворец. Стены и потолки там были выложены золотом и инкрустированы перламутром, драгоценными камнями. А перед самим дворцом высилась почти сорокаметровая статуя самого Нерона в образе бога солнца, сделанная из золота, серебра и бронзы. И вместе с тем он преследовал христиан, которых зашивали в мешки, обливали смолой, вешали на столбах и поджигали. И они факелами пылали в императорских садах, когда там происходили ночные оргии.

— Я где-то читал, что у него был монокль, — вспомнил Деннис.

— Да, он страдал близорукостью и пользовался моноклем из шлифованного изумруда. Но конец его был ужасен: он наложил на себя руки, узнав, что сенат приговорил его бичевать до смерти.

На следующий день, после завтрака, Тереза и Деннис не сговариваясь, поехали верхом купаться к заводи. После того как они вернулись, они увидели у дома лендровер.

— Кто бы это мог быть? — проговорил Деннис.

Тереза пожала плечами.

В гостиной на уютном диване сидел спиной к входу Роберт. Напротив него устроилась Стэфани Харпер. Они оживленно беседовали. Роберт Халинген держал в руках бокал бренди. Он изредка делал небольшой глоток и потом с жаром что-то рассказывал Стэфани. Та изумленно поглядывала на него, задавая вопросы или испуганно вскидывая брови.

— Роберт! — закричал с порога Деннис.

Роберт тут же поднялся, поставил на столик бокал и двинулся навстречу Деннису. Мужчины обнялись так, будто не виделись много лет.

— Роберт, как я рад, что ты ко мне приехал! — Деннис хлопал по плечам своего друга, прижимая к груди. — Роберт, какой ты молодец, что решил навестить меня.

— Да, Деннис. Я навестил тебя, потому что у меня к тебе есть очень серьезный разговор.

— Так говори, какие проблемы?

— Нет, Деннис, это надо обсудить наедине.

— Мама, это мой самый лучший друг, это Роберт Халинген, — восторженно закричал Деннис. — Роберт, познакомься, это Тереза Макфейл.

Роберт посмотрел на девушку и попытался приветливо улыбнуться. Тереза склонила голову и пожала крепкую руку Роберта.