Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

338. Kuhn. Mythologische Studien. I. Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks. 105. В поверьях арийских племен кукушка - сотрудница дятла, который и по русским поверьям вьет гнездо на небесном дереве, со всех сторон замыкает это гнездо, а весной размыкает веткой- молнией и приносит молнию на землю в образе разрыв или скакун-травы. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 496.

339. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I. 82.

340. Там же. 1.82. 85. II. 314.

341. Там же. III. 707-708.

342. Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила.

343.

«Ой бижиф, бижиф красна дивчинка,
А за нею да русалочка:
Ти послушай мене, красна панночка!
Загадаю тоби три загадочки.
Коли ти вгадаешь, я до батка пущу;
А як не вгадаешь, я до себе возьму.
Ой шчо росте, да без коренья?
Ой шчо бижиф, да без повода?
Ой шчо свите, да без всякого свиту?
Камень росте, да без коренья,
Вода бижиф, да без повода,
Папороф свите, без всякого свиту.
Дивчинка загадочки не вгадала,
Русалочка ею залоскотала».

У Миклошича. Die Rusalien. 393

344. Максимов у Афанасьева. Поэтические воззрения славян на природу. III. 167.

345. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 147.

346. Там же. III. 148.

347. С.Т. Аксаков, вспоминая свои отроческие годы, рассказывает, какое глубокое впечатление произвели на него деревенские игры и песни на Святках, в столярной избе, где собралась дворовая молодежь «переряженная в медведей, индеек, журавлей, стариков и старух». «Каким-то хмелем веселья, опьянением радости проникнуты были все» (Аксаков С. Воспоминания. 420-421).

348. Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. III. 105, 118, у Фаминцына. Божества древних славян. I. 301.

349. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. III. 713-714.

350. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. II. 309; Зеленин. Russische Volkskunde. 370-371.

351. Ср.: Труды этно-ст. экспедиции. III. 279. У Фаминцына. Божества древних славян. I. 187; Терещенко. 4. 75. У Потебни. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. 167; Афанасьев. Поэтические воззрение славян на природу. III. 717; Schroder. Arische Religion. II. 398.

352. Зеленин. Russische Volkskunde. 371-372. Schroder. Arische Religion. II. 237.

353. Папороть, папороток - крыльце у птицы, перепонка между перстов у водяных птиц (Даль. Толковый словарь. II. 13).

354. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. II. 382; Потебня. О купальских огнях и сродных с ними представлениях. 178-180; Зеленин. Russische Volksrunde. 370.

355. Kuhn. Mythologische Studien. Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks. I. 197.

Глава шестнадцатая. Обрядовая песня

Для того чтобы ясно представить себе древние обряды, для того чтобы понять древнюю мысль во всей ее жизненной свежести, мало изучить полузабытые мифы по хладным, засоренным следам прошлого, рассеянным на нашем пути. Эти отрывочные воспоминания не вольют нам в душу тех чувств, которые оживляли помыслы языческой веры и поддерживали их обаяние в ходе многих веков. Только в старой обрядовой песне, звучавшей на праздниках священного года и дозвучавшей до нашего времени, мы воспримем чувства наших предков как жизнь, еще живую, как глубокий вздох древности, долетевший к нам из умолкнувшего далека.

Если бы в кратких сведениях о былой вере мы не сумели найти ничего ценного, то поэзия, созданная нашим народом, должна была бы нам показать, в какой глубине сердца, раскрывающегося навстречу весне, вынашивались сказочные созерцания славян, населявших нашу равнину.

Если бы от языческой эпохи нашей истории не осталось никаких воспоминании, кроме старинной обрядовой песни, мы должны были бы искать в образах древнейших верований отблеск чистой красоты и не успокаиваться, пока она не раскроется нам во всем своем неувядаемом очаровании.

Русская песня родилась в доисторическом прошлом восточнославянских племен и стала самобытным выражением народной души, исполненной музыки и поэзии. Склад стиха в старых песнях определяется напевом, что дает возможность сопоставить их с древнейшей поэзией Вед, с гимнами одной из книг Авесты (Ясна), пропетыми будто бы иранским пророком Заратустрой и с песнями древних германцев. По своему складу песни всех этих народов представляют видоизменения первоначального, не дошедшего до нас, праарийского размера, причем сравнительное изучение их показало, что русский размер стариннее и первоначальнее германского и что он должен был появиться лишь несколько позднее размера песнопений, приписываемых великиму иранскому боговидцу [356]