Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

Эти соображения заставляют отнести рождение нашей поэзии в глубокую дохристианскую древность, и мы имеем основание предположить, что первые песни нашего склада звучали у тех древнейших славян Поднепровья, которые приняли наследие трипольской культуры. Среди невзгод и опасностей долгих тысячелетии, в шуме военных и торговых походов, в превратностях переселении, в ужасах мятежей и вражеских набегов, вопреки влияниям других культур, пренес наш народ невредимой красоту своих первых вдохновений.

Духовным лоном, где родилось и расцвело древнее песнопение, была мистерия природы. Религиозное восприятие тайн, владеющих миром, творило самое существо песни и одухотворяло ее напевы, тогда как ее художественные формы определялись обрядами, объединенными в культ священного года

Когда, по разумению язычников, солнце получает новые силы от влаги и начинает светить обновленным светом, тогда загорается огонь в онемевшей душе человека, еще объятой дремой зимы, и пробужденная душа, встрепенувшись отзывается на зовы, звучащие ей из мира богов. В Ведах поэт, воспевающий бога Агни, так изображает этот переход от сна души к ее вдохновенному волнению, творящему песню: «Отверзаются мои уши, отверзаются мои очи перед огнем, вложенным в мое сердце. Вперед спешит мой дух, уносясь помыслом в дали, - о чем теперь я буду говорить, о чем я должен думать?»[357]

Огонь, Агни, источник духовного ясновидения, учил человека вдохновенному пению. Индусы слышали песню в шумах огня: пастух, греясь у костра среди стада своего, в ночную пору, прислушивался к полыханию пламени, и ему чудились в нем переливно-трепетные, будто издалека звенящие напевы; от них согревалась и пела его душа. У огня учились своему искусству и певцы наших равнин. Волос, огненно-солнечный бог, который, подобно Агни и Аполлону, почитался покровителем стад, скотьим богом, был и божеством песни

автор «Слова о полку Игореве» называет неведомого певца стародавней Руси, Бонна, «Велесов внуче», т. е. производит его песнь от небесного огня. И теперь народ знает эту старую правду об огненном источнике пения: «Затепливай песню, - говорят в Новгородском краю, - что ты, затух, забыл песню-то?»[358]. Помнит о вдохновляющей силе огня и новая поэзия; огнем не только созидается, но и постигается прекрасное творение: «И твой восторг уразумел восторгом пламенным и ясным», - поет певец о песнях другого певца[359].

По верованию славян-язычников, пению учили и светлые воды: когда играет море, - так рассказывают в Малороссии, - из глубины его выплывают морские люди, «щи половина человека, щи половина рыбы» - русалки - «и поют песни; и приходят к морю чумаки и научаются тем славным песням и распевают их по городам и селам»[360]. Народное выражение: «песня, как река, льется» - дает отзвук на родство между пением и течением воды.

Рожденная огнем и водою, песня, по убеждению наших предков, есть одно из проявлений божественного начала в природе. Поют прежде всего боги: ветер в грозе, русалки в небесном и земном океане и на дне родников; «играет», т. е. пляшет, само солнце в Иванов день, и эта игра близка пению; «Сонейко, Сонейко, рано усходить да играючи. Сонейко, Сонейко, играючи Яна звеличаючи», т. е. прославляя песнею Ивана Купала[361]. Слово «играть» связано у нас со звуком, с музыкой: играть на гуслях, играть песни[362]. Игрой было и древнейшее обрядовое пение; музыка и слова соединялись в нем с танцем, жестами, действом[363]. Некоторые обрядовые песни и теперь называются «игровыми».

Поют прежде всего боги... Мало этого, только они и могут сложить песню. Когда поет душа человека, то ее пение исходит из божественного начала в ней, из влаги, озаренной огнем, т. е. из пенистого меда, «играющего» и в душах тварей. Поэтому народ называет пение «сладостным». Обрядовые песни вводили участников религиозного действа в круг священного года и поддерживали в них чувство близости к силам, творящим жизнь. Согласность (гармония) хоровой песни давала выражение согласию между богами и живыми тварями мира.