Изгнание торжествующего зверя

45. – Вследствие того, что в настоящее время кой-где на земле объявились чудовища, если и не такие, как были во времена древних возделывателей земли, зато, может быть, худшие, я, Юпитер, Отец и Всеобщий Промыслитель, постановляю, дабы Геркулес, мой заместитель и служитель моей могучей десницы, отправился на землю, если и не таким, как прежде, иль не большим великаном, зато одаренным большим усердием, ревностью, крепостью ума и деятельностью духа; и подобно тому как, когда был рожден и воспитан на земле, он показал себя великим, во-первых, тем, что одолел и победил столько чудовищ, и, во-вторых, тем, что из ада вернулся вновь победителем на землю, из ада, куда он явился нечаемым утешителем друзей и неожиданным мстителем надменных тиранов, так в настоящий миг да покажется своей Матери-Земле в третий раз он – новый, столь необходимый и вожделенный промыслитель; пусть ходит по весям ее и смотрит, не опустошает ли города Аркадии какой-нибудь Немейский лев [60] ; не появился ли снова Клеонский лев в Фессалии; не воскресла ли гидра [61] , эта лернейская чума, и не собрала ли вновь свои отросшие головы; пусть доглядит, не появился ли во Фракии Диомед [62] , что кормил коней в Эбро кровью путешественников, и обратит свой взор на Ливию, где, может быть, Антей, столько раз возрождавшийся духом, возродился, наконец, и телом. Удостоверится, нет ли в царстве Иберийском какого трехтуловищного Гериона [63] . Поднимет голову и поглядит, не летают ли по воздуху губительные Стимфалийские птицы [64] , говорю о тех Гарпиях, что иногда затмевали воздух и мешали видеть яркие звезды. Посмотрит, не гуляет ли по Эримантским пустыням какой-нибудь мрачный Вепрь. Не наткнется ли на какого-нибудь быка вроде того, что наводил ужас на стольких народов; не пора ли выгнать на свет какого-нибудь трехликого Цербера [65] , изрыгающего вместе с лаем смертоносный яд; нет ли у кровавых алтарей какого-нибудь палача Бузириса [66] ; не появился ли в пустынях какой олень с золотыми рогами вроде того, что на бронзовых ногах носился, как ветер; не собрала ли мятежные войска какая-либо новая царица Амазонок; не владычествует ли где какой подозрительный и коварный Ахеллой с непостоянным многообразным и изменчивым лицом; нет ли Гесперид, где на попечение дракона оставлены золотые яблоки; не появились ли вновь знаменитые и смелые царицы Термодонтского народа; не разбойничает ли по Италии какой Ланчинийский удалец, не тешится ли какой грабитель Как [67] , что огнем и пламенем защищает свою добычу. Если эти, или подобные, или другие, новые и неслыханные чудища встретятся ему на пути или нападут на него, в то время как он будет шествовать по огромнейшей спине земли, да изменяет, преобразует, изгоняет, преследует, связывает, укрощает, лишает, рассеивает, разрывает, разбивает, рушит, угнетает, топит, жжет, ломает, убивает, искореняет. В ознаменование столь великих подвигов, в награду за славные деяния приказываю в местах будущих героических деяний воздвигать ему трофеи, статуи, колоссы, даже жертвенники и храмы, если судьба не против меня.

46. – Поистине, Юпитер, – сказал Мом, – теперь ты мне кажешься совсем-совсем добрым Отцом, ибо вижу – отцовское чувство не помешало тебе воздать по заслугам твоему Алкиду, который, если и недостоин такого, то, может, заслуживает большего, даже по мнению Юноны, что, вижу, приветливо принимает мои слова…

47.  София. Но вот мой так долгожданный Меркурий, о Саулин, так что придется отложить наш разговор до другого раза.

Пожалуйста, отойди от меня и дай нам побеседовать друг с другом наедине.

Саулин. Хорошо! До свидания, до завтра.

София. Вот тот, кому я вчера молилась, наконец, когда меня стало охватывать отчаяние, явился мне.

Вчера мои моления дошли до него, в эту ночь – выслушаны, и сегодня утром исполнены им самим. Если он сейчас же не явился на мой зов, то, должно быть, его задержало что-нибудь важное, ибо думаю – он любит меня не меньше, чем я сама себя. Вот вижу, как он исходит из этого огненного облака, которое гонит южный ветер к центру нашего горизонта и которое, расступаясь перед яркими лучами солнца, распускается веером, как бы венчая мою славную планету. О святой Отче, высокое величие, благодарю тебя, ибо вижу, как мое крылатое божество летит из самой средины облака, ударяя по воздуху распростертыми крыльями, радостно, с кадуцеем в руке, рассекает небо на моих глазах, быстрее Юпитеровой птицы, сладостнее дыханья Юноны, диковиннее аравийского Феникса; вот прилетел ко мне, любезно предстал предо мною, с особенною ласковостью обращается ко мне.

Меркурий. Вот я и с тобою, благосклонный и послушный твоим мольбам, моя София, ибо ты вызвала меня, и твои мольбы достигли ко мне не как обычно, благовонным курением, но пронзающей и быстролетной стрелой яркого луча.

София. Но что это значит, мое божество: ты тоже, против обычая, не сразу явился ко мне?