Изгнанник

Хватит! Бэррон резко развернулся и пошел по коридору по направлению к кухне, не зная, что делать, о чем говорить и даже что думать. Дойдя до первой двери, он остановился. В маленькой комнате, которая при жизни Рыжего являлась его берлогой, одна, на покрытой пледом кушетке сидела Глория Макклэтчи. В углу горел торшер, в одной руке она держала чашку кофе, о которой, судя по всему, уже забыла, а второй медленно гладила по голове старого черного лабрадора, сидевшего у ее ног. Сейчас она казалась постаревшей и бледной, словно кто-то невидимый высосал из нее остатки жизни.

Это была все та же Глория Макклэтчи, которая мягко взяла его руки в свои, когда Бэррон, приехав на поминки, подошел к ней. Хотя они никогда прежде не виделись, она посмотрела ему в глаза и искренне поблагодарила его за то, что он пришел, за то, что он — такой прекрасный полицейский. А еще она рассказала, как гордился им Рыжий.

— Будь оно все проклято! — неслышно выругался Бэррон, повернул назад, а затем, вернувшись в гостиную, стал протискиваться сквозь толпу гостей в поисках выхода.

«Реймонд!»

Голос Рыжего прозвучал в мозгу Бэррона так громко, словно погибший командир ожил и чудесным образом оказался позади него. Именно этим криком он отвлек на себя и внимание убийцы, и его смертоносный огонь.

«Реймонд!»

Снова прогремел в его голове крик Рыжего, и Бэррон почти ожидал услышать грохот пистолетной канонады. А затем он оказался у входной двери и вышел на улицу.

Ночной воздух застрял в горле, а затем его ослепил яркий свет десятков фотовспышек и переносных телевизионных софитов. Из темноты за этими огнями раздался многоголосый хор голосов:

— Джон!..

— Джон!..

— Джон!.. — кричали невидимые репортеры, пытаясь привлечь к себе его внимание и заставить сделать хоть какое-нибудь заявление для прессы.

Не обращая внимания на журналистов, Бэррон пересек лужайку по ее дальнему краю и перешагнул через желтую ленту, натянутую полицейскими для того, чтобы сдержать толпу. Ему показалось, что он заметил Дэна Форда, но не был в этом уверен. Вскоре он оказался в спасительных сумерках тихой пригородной улицы и направлялся к тому месту, где припарковал свой «мустанг». Он уже почти дошел до машины, когда сзади его окликнул знакомый голос:

— Куда это ты намылился, черт тебя задери?

Обернувшись, Бэррон увидел в свете уличного фонаря приближавшегося к нему Полчака — пьяного, без пиджака и галстука, с расстегнутой на груди рубашкой. Он вспотел и тяжело дышал, словно проделал весь путь от дома Макклэтчи бегом.

— Куда собрался, я тебя спрашиваю?

— Домой, — спокойно ответил Джон.

— Нет, мы поедем в город и выпьем. Только мы, наша бригада.

— Лен, я устал, и мне нужно выспаться.

— Устал? — Бешено сверкая глазами, Полчак шагнул вперед. — От чего же это ты так устал? От того, что снова упустил его? — Детектив сделал еще один шаг, и Бэррон увидел торчавшую из его кобуры рукоятку «беретты». Он словно намеренно выставил ее напоказ. — Ты знаешь, о ком я говорю. О Реймонде.

— Не я один упустил его, Лен, мы все там были.

Полчак бросился на Бэррона, схватил его за отвороты пиджака, развернул и ударил лицом о багажник «мустанга».

— Он погиб из-за тебя, трус! Он принял пулю, которая предназначалась тебе, сволочь!

Джон вырвался, повернулся к Полчаку и поднял руку в успокаивающем жесте.

— Лен, я не собираюсь с тобой драться.

Вместо ответа получив сокрушительный удар в верхнюю губу, молодой человек упал навзничь, больно ударившись спиной об асфальт. Полчак ринулся к нему и стал бить его теперь уже ногами: по ребрам, по голове…

— Это тебе за Рыжего, мразь! — выдыхал он с каждым новым ударом.

— Лен, не надо! Ради всего святого! — Бэррон пытался отползти, но Полчак настигал его и продолжал избивать.

— На, получай! Сука! Погань дешевая! Ублюдок! На!.. На!.. На!..

Неожиданно кто-то сзади схватил Полчака за плечи и попытался оттащить от Бэррона.

— Прекрати, Лен! Хватит! Прекрати немедленно! Господи боже, да хватит же!

Даже не обернувшись, Полчак изо всех сил ударил локтем назад.

— Ах, черт! Твою мать! — Прижав обе ладони к сломанному носу, Дэн Форд отлетел в сторону. Очки его упали на асфальт, сквозь пальцы текла кровь.

— Пошел вон, придурок! — заорал Полчак.

А вот и Ли. Взгляд его метался между Бэрроном, Полчаком и Фордом.

— Достаточно, Лен! Не надо!

— И ты убирайся! — рявкнул на него Полчак, сжимая кулаки.

К ним присоединился Вальпараисо.

— Развлекаешься, Лен? — с ухмылкой осведомился он.

Полчак вытащил из брюк ремень и намотал его на правый кулак.

— Я сейчас покажу тебе, что значит развлекаться по-настоящему, — прорычал он.

Последним на поле брани появился Хэллидей.

— Хватит, Лен! Отвали от него, — велел он. Пистолет Хэллидея целился прямо в грудь Полчаку. Тот посмотрел сначала на «беретту», а потом перевел удивленный взгляд на Джимми.

— Ты?.. В меня?..

— Тебя жена ждет. Возвращайся в дом.

Не сводя пылающего взгляда с приятеля, Полчак шагнул к нему.

— Ну давай, стреляй!

— Лен, прошу тебя, успокойся! — проговорил Ли.

Вальпараисо снова ухмыльнулся, словно происходящее забавляло его.

— Давай, Джимми, пальни в него.