Изгнанник

Он чувствовал, что ноги у него стали как каменные и тянут вниз; грудь горела огнем. Странный образ мелькнул у него перед глазами: та трубка из ольховой ветки, с помощью которой он собирал березовый сок. Надо было ее сохранить, надо было подумать…

Торак снова вынырнул на поверхность, и на этот раз, когда Аки попытался ударить его острогой, он схватился за древко, что было сил дернул на себя, и Аки, не удержавшись на ногах, с воплем перевалился за борт.

Они отчаянно боролись, и каждый пытался вырвать оружие у противника. Аки резким движением повернул острогу и, подведя ее Тораку под подбородок, с силой ударил его о борт лодки. У Торака перехватило дыхание, но он сумел нанести ответный удар: врезал Аки коленом прямо в пах. Аки взревел от боли и выпустил гарпун. Торак попытался перехватить оружие, но река унесла его прочь.

Попытка поймать уплывающую острогу чуть было не стоила ему жизни. Когда он потянулся за ней, Аки схватил его за волосы и стал топить. Торак, захлебываясь, цеплялся за куртку Аки, за его штаны – за все, что попадалось под руку, но уцепиться за скользкую оленью шкуру было практически невозможно. И вырваться тоже оказалось слишком сложно: Аки крепко держал его за волосы. У Торака потемнело в глазах; безумно хотелось вздохнуть, из глотки рвался вопль – и река принимала последние пузырьки воздуха, выходившие из его измученных легких. В самый последний момент, собрав остаток сил, Торак как-то извернулся и впился зубами в ляжку Аки.

Даже под водой он услышал приглушенный вой. Аки отпустил его. И Торак буквально вылетел на поверхность, хватая ртом воздух, точно выброшенный на берег лосось.

Затем он снова заставил себя нырнуть и, проплыв некоторое расстояние под водой, вынырнул несколько выше по течению среди затопленных водой ольховин. Аки уже довольно сильно отнесло течением – его бритая голова едва виднелась возле какого-то дерева, за которое он цеплялся, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха. Лодка его находилась как раз между ними; она запуталась в ивняке, и у Торака сразу возникла идея…

На этот раз он нырнул совсем неглубоко и позволил реке нести его, а затем вынырнул почти беззвучно и уже гораздо ближе к лодке. Даже отсюда было слышно хриплое дыхание Аки, но видеть его он не мог. Этот парень из племени Кабана дышал так, словно вконец обессилел. И на мгновение Тораком овладели сомнения: а что, если Аки утонет? А потом сердце его, точно острый осколок кремня, пронзили гнев и ожесточение. Аки сам виноват в том, что с ним случилось!

Опершись плечами о ствол ивы, Торак что было сил уперся ногами в лодку и оттолкнул ее. Лодка встала на дыбы, как испуганная лесная лошадь, и Торак снова ударил ее обеими ногами. Лодка выскочила на чистую воду, и река тут же завладела ею.

За мгновение до того, как лодка ударила Аки, Торак успел ухватился за какую-то ветку и немного подтянулся, наблюдая, что будет дальше. Глаза Аки расширились от ужаса, когда он понял, что тяжелую дубовую долбленку несет прямо на него. А потом лодка налетела на него и поволокла вниз по течению, к порогам. У Аки не хватило времени даже вскрикнуть.

Торак с мрачным видом смотрел ему вслед. Он по-прежнему держался за ветку дерева, и вода мягко обволакивала его тело. Над рекой не было слышно ничего, кроме рева порогов.

Торак отпустил ветку, плюхнулся в воду и поплыл против течения туда, где бросил свои пожитки. Добравшись до скалы, он с огромным трудом выволок себя на берег, да так и остался лежать, чувствуя во рту илистый привкус речной воды, а в ноздрях – кислый запах мха. Жутко болела рана на груди.

Собрав свои вещи, он стал подниматься вверх по скалистому склону – странно, но раньше он этих скал как-то не заметил. Острые гранитные обломки ранили босые ноги, и он вспомнил, что его башмаки утащила река. Что ж, он только плечами пожал.

Наверху Торак вернулся по собственному следу назад, почти до самых порогов. На всякий случай. Чтобы убедиться.

Долбленку разнесло в щепы о большой валун, торчавший из воды чуть выше порога. Возле валуна среди обломков лодки Торак заметил руку Аки. Рука была неподвижна. Возможно, Аки без сознания и сейчас утонет? А может, уже утонул? Но никакого особого волнения по этому поводу Торак не испытывал.

Вытащив нож, он срезал с ольхи молодую ветку, очистил ее от коры и превратил в трубку для дыхания. Эту трубку он засунул за пояс и побрел вверх по течению реки, предоставив Аки его собственной судьбе.

* * *

С Большим Бесхвостым явно творилось что-то не то.

Волк давно уже это почуял. Большой Брат перестал прислушиваться к тому, что говорит ему Волк, он перестал прислушиваться даже к голосу Леса, а потом и вовсе стал вести себя неправильно.

И это все усугублялось. Нечто очень плохое словно грызло Бесхвостого изнутри – это было очень похоже на ту болезнь, которая сгрызла у Волка кончик хвоста там, среди Великого Холода.