Изгнанник из Спарты

– Нет, – сказал Аристон. – Мне очень жаль.

– Тебе очень жаль?! Скажи, калон, сколько ты мне заплатишь за то, что НЕ сделаешь этого?

– Сколько хочешь. Пятьдесят драхм. Мину. Две.

– Две мины! Хорошо. Покажи.

Аристон вынул из кошелька две тяжелые серебряные монеты. В каждой было сто драхм. Он протянул деньги девушке.

Но Феорис неожиданно помотала головой:

– Нет! Оставь их себе! Засунь их себе в задницу! Хотя нет… ты… соверши на них жертвоприношение… в память о ней. На высоком алтаре перед Парфеноном. Чтобы боги сжалились над ее тенью и душой. Сделай это от моего имени. Хорошо, калон?

Аристон вдруг увидел, что она плачет.

– Феорис! – позвал он.

– Теперь ты можешь говорить, что нас было двое… Тех, кто тебя любил. Потому что я тоже люблю. Это ужасно. Наверно, я умру. Когда занимаешься таким ремеслом, не можешь себе позволить влюбляться. Но я… я влюбилась! Это танталовы муки, сизифов труд… Вот на что это похоже. Скажи… она была… девственницей, да?

– Да, – кивнул Аристон. – Она была посвящена Артемиде.

– Уходи! – воскликнула Феорис. – Отправляйся домой, калон!

– Но, Феорис…

– Этот здоровый бык сам найдет обратную дорогу. А я не вынесу… Не могу я смотреть на тебя и умирать от желания. Но что я в состоянии тебе предложить? Себя, такую потасканную, грязную? Афродита свидетельница, у меня была целая сотня мужчин. Нет, даже больше. Но сейчас я… я хочу…

– Что, Феорис?

– Хочу снова стать чистой. Невинной. Стать твоей. Твоей первой девушкой. А ты чтобы стал моим первым мужчиной. И последним. Навеки. Поэтому убирайся отсюда, калон! Иди! И больше не возвращайся!

– Феорис… – начал Аристон.

Но тут они услышали крики Таргелии. Аристон с Феорис переглянулись и одновременно повернули головы к двери. В комнату ворвалась Таргелия. Она была голая и везде: на ее плечах, груди, животе и бедрах – виднелись кровоточащие раны. На горле и плече были следы от укусов. Один глаз у нее распух и покраснел.

– Спасите меня! – кричала она. – Он… он сошел с ума!

Аристон схватил ее за руку и спрятал у себя за спиной как раз в тот момент, когда в дверь ворвался Орхомен с ножом. Он скалился от неистовой, демонической радости. Глаза его дико сверкали. Могучее тело сотрясалось от беззвучного смеха.

– Где она? – проревел он. – Дай мне до нее добраться, мальчишка! Я разрежу ее на мелкие кусочки и съем сырой. Это самая вкусная козочка, которую я…

Аристон не колебался ни секунды. Он взмахнул рукой и ударил Орхомена по лицу. В маленькой комнате пощечина прозвучала очень громко.

Орхомен затряс головой, словно бык, готовый ринуться в бой. Но потом его глаза прояснели. Он посмотрел на Аристона, на девушек, на нож в своей руке… Орхомен разжал сильные пальцы и выронил нож.

– Я выпил слишком много вина, – пробормотал он. – Хотя нет… Дело не в этом. Я пытался убежать с приисков. Они… они били меня по голове палицей. И с тех пор…

– Нет, это тоже ни при чем, – сказал Аристон.

– Наверно. Наверно, виновата жара. Вредные испарения. Темнота. Сильная боль. А может, дело во мне. Что-то во мне надломилось. Я… я убил там мальчика. Сначала обладал им, а потом убил. Сам не знаю почему. Тала больше нет. Ты убил его, ты, смазливый ублюдок-отцеубийца! Никто не может мне объяснить…

– Что? – спросил Аристон.

– Объяснить про зло, – сказал Орхомен.

– Пойдем, Орхомен, – вздохнул Аристон. – Пойдем домой. Тебе надо прилечь, отдохнуть.

– Нет, – заплетающимся языком возразил Орхомен. – Я должен извиниться. Извиниться перед этой маленькой дриадой. Перед этой лесной нимфой. Я ее обидел. Жестоко обидел. Мне очень жаль. И я хочу ей это доказать. Таргелия!

– Да… да, Орхомен? – пролепетала девушка.

– Выходи! Встань гордо, как царица! Вот так! Орхомен упал на колени и поцеловал ей ноги. Потом поднял правую ногу Таргелии и поставил на свою могучую, мускулистую шею. Повернув большую голову, он взглянул округлившимися глазами на ее обнаженное тело.

– Теперь я твой раб.

– О, вставай, вставай, дурень! – поморщился Аристон. Но Таргелия смотрела на высокого спартанца не отрываясь. Смотрела с трепетом и гордостью. И с какой-то…

нежностью.

– Оставь его, мой господин, – прошептала она. – Он больше не обидит меня. Правда… любимый?

– Могилой своего учителя Тала клянусь, что никогда не обижу тебя! – воскликнул Орхомен.

Феорис вопросительно поглядела на Аристона.

– Он не обидит ее, – подтвердил Аристон. – Он скорее умрет, чем нарушит эту клятву.

Через два месяца после тех событий Орхомен женился на Таргелии. Он смог это сделать, потому что она, как и он, была из метеков – чужеземкой, жившей в Афинах.