Изгнанник на цепи

На самом деле было чуть иначе. Арк не существовал на самом деле физически полноценно, его тело состояло из плотной псевдоматерии. Сам фамильяр, грубо говоря, был вдавлен одним древним ритуалом как клеймо прямо в Плод моей души. После его смерти запускался процесс материализации новой оболочки, на что тратилась часть моей энергии, а так, как её у меня было совсем немного, процесс был долгий и болезненный. Более того, мне придётся компенсировать эту вынужденную раскачку энергетики дополнительными медитациями.

Потерев занывшую грудь, я занялся пересчетом молодых девушек, которые будут или собираются квартировать в моем поместье. Количество выходило какое-то… совсем неправильное.

А куда деваться?

Глава 8

— Левее и чуть выше, мистер Уокер. Видите два ряда защелок? Сейчас я подтяну нашего друга на нужную высоту, а вы зафиксируете его с их помощью.

— Да, сэр.

Лебедки визгливо взвыли, вознося на тросах двухтонную тушу «Григория». Я дёрнул рычаг, отключая моторы и позволяя Уокеру вовремя щелкнуть задвижками. Затем дворецкий, пользуясь приставной лестницей, отсоединил крепежи тросов, позволяя нашему автоматону повиснуть на боевом взводе. Вот и все, теперь в случае серьезной опасности у меня есть около трех способов активации этой неуклюжей гробоподобной конструкции на двух массивных ногах. «Гриша» будет висеть столько, сколько понадобится, без каких-либо деформаций механизмов и корпуса, но, как только это будет нужно — грохнется с тридцати сантиметров высоты на пол, запустит эфирные накопители и из ангара вылезет шагающий танк, вооруженный двумя крупнокалиберными пулеметами.

Что для русских мелочь, пригодная лишь для огневой поддержки или в виде удобного передвижного дота, то для меня домашний любимец.

— Позволю себе заметить, сэр… я опасался куда большего… шума, — тактично выразился Чарльз, вытирая замасленные руки чистой тряпкой в ожидании Анжелики с горячей водой.

— Не вы один, мистер Уокер. Не вы один, — согласно кивал я, проверяя короба с дополнительными пулеметными лентами для «Григория».

За прошедшую неделю пришлось отбить три штурма. Самым страшным был приход деда Цурумы, который едва не ворвался в дом по нашим с Шино горячим следам. Старик, оба сына которого сейчас находились в коме, воспылал по отношению к вернувшимся к нему обязанностям невероятным энтузиазмом, вовсю желая утащить меня вместе со своей внучкой на родовые земли Цурумы. Ознакомившись с устанавливаемой нами системой обороны и «Григорием», он, покрутив носом, всё-таки отбыл восвояси, не забыв попенять бледной внучке о том, что она, потащив подзащитного в опасное место, свое еще получит. По бросаемым на меня панически-задумчивым взглядом рослой девушки, я почти догадался, что Шино всерьез оценивает перспективу как-нибудь по-быстрому выскочить за меня замуж, чтобы иметь законное право избежать домашней головомойки.

Следующий визит мне нанесла полиция, размахивающая весьма невнятным ордером на арест. Два десятка вооруженных лбов стояли у ворот, угрожающе вопя и потрясая паршивыми автоматами, пока рядом с ними с визгом шин не остановился государственный эфиромобиль, из которого вышло несколько скромно одетых государственных служащих. Вызванных, кстати, той самой, боящейся деда и не боящейся бегать в одном халате на голое тело по городу, Шино. Замолчавших служителей закона увезли… но вскоре привезли новых, правда, всего лишь четверых и в компании с уже знакомой мне дамой-детектором лжи. Вот этих мы пустили на чай, ответив на их немногочисленные вопросы, заодно получив многочисленные ответы.

По их ответам, сопровождаемых комментариями Шино, Рейко и Уокера, я восстановил всю картину произошедшего с того самого момента, как потерял сознание на крыше арсенала.

Гаккошима оказалась под главным, но далеко не единственным ударом культистов. Более того, их частично удачную попытку похищения японской знати можно было назвать самым бескровным и мирным актом внезапно начатой войны. Осака, Киото, Саппоро, пара городков на Окинаве, Тоттори и Фукуи — там везде в людных местах рвались бомбы. Не просто «самодельные взрывные устройства», а тщательно скомпонованные и давным-давно размещенные подрывные механизмы, снаряженные канистрами с миазмой. Более того, эти «грязные» взрывы прозвучали и на Гаккошиме, в академиях Куросёбанаэн и Ясукарантей. Можно сказать, что нас спасли «дебаты» Эми Арай.

Что касается нашей ситуации, то я, потеряв сознание, лишь пропустил взлёт огромного пассажирского дирижабля, который был скрыт всю операцию с помощью энергии веры. Когда адепт культа с развороченной грудной клеткой наконец-то помер, пережив даже удар о мостовую с высоты десятка метров, я уже около минуты валялся без сознания.