Изгнанник на цепи

— Эмберхарт-кун. Рад с тобой наконец-то познакомиться. Пусть это и произошло при столь странных обстоятельствах. Меня зовут Асина Кензо.

Произнеся эти слова, высокий сухощавый старик с достоинством наклонил голову. Мощный крючковатый нос, изрезанный глубокими морщинами лоб, светло-фиолетовые волосы с глубокой проседью, суровые черты лица, которое, по слухам, никто и никогда не видел улыбающимся. Удобное и скромное кимоно, явно сшитое из самого удобного и дорогого материала на свете…

Я поклонился в ответ, усевшись напротив него на специальную подушечку. В зале кроме нас двоих никого не было.

— Мне бы хотелось знать, Асина-доно, по какой причине я был задержан? — сразу взял быка за рога я. Начинать так разговор с сильнейшим практиком империи не стоило… никому вообще, но чаша моего терпения, давно показавшая дно, только что вообще укатилась куда-то во тьму, отчаянно позвякивая моими сорванными тормозами.

— А тебя не за что задерживать? — чуть склонил голову набок старец, — Полиция Токио разыскивает тебя по стольким обвинениям, что братоубийство среди них просто теряется, Эмберхарт-кун.

— Боюсь, что быть задержанным не в моих интересах, Асина-доно, — вздохнул я, — Но, если вы позволите мне продолжить мой путь, то уверяю вас, что вскоре перестану беспокоить Японию своим присутствием.

— А если не позволю? — вздёрнул одну бровь старик, чье одно присутствие только неслабо давило на мою ауру. Благодаря своей чувствительности я мог определить лишь то, что ему сейчас слегка любопытно. Никаких сильных эмоций, голая уверенность и самоконтроль.

— Тогда мне придётся оказать сопротивление, — вздохнул я, приступив к подготовке. Самому было ужасно интересно, что произойдет с дирижаблем, подвергнувшимся воздействию Тишины… только вот не думал, что буду при этом находиться внутри него.

— Некоторые называют меня сильнейшим человеком в мире… — многозначительно сообщил мне дед, не меняя каменного выражения лица. Внутри он испытывал… веселье? Это меня разозлило еще сильнее. Причины были более чем веские. Семь фамилий, семь знатнейших родов — Исе, Сиракава, Монтоку, Кусакабе, Сугано, Тоги и… Асина. Именно для них я занимался с Таканаши Кеем, именно для их дочерей я выращивал из него Героя.

Именно эти семь могущественных семей должны были защищать меня от каждого враждебного взгляда в мою сторону, пока я выполняю свою работу. Так стоит ли мне надеяться поймать далекого дятла в небе, когда в руках сейчас столь жирная перепелка? Таканобу и Мур виноваты, безусловно, но допустили всю эту ситуацию как раз Асино и остальные.

— При всем уважении, Асина-доно, — не поленился я в очередной раз отдать очередной чертов японский поклон, — Это сейчас не имеет значения. Никакого.

Тишину я пустил тонким ровным потоком, наслаждаясь каждой секундой процесса, вымывающего из разума злость, обиду и гнев. Уходило негодование на самого же себя из-за приступа трусости, едва не заставившего пустить себе пулю в голову в лесу, растворялся мандраж по поводу лежащей впереди неизвестности, боя вслепую, без шанса на победу. Возникло убеждение, что я всё сейчас делаю правильно.

Можно и так.

— Остановись, Эмберхарт-кун, — подал голос определенно что-то почувствовавший старик, — Я знаю, что ты обладаешь определенным способностями. В них сейчас нет нужды. Этот корабль сейчас движется по направлению к городу, носящему название Мацуэ. Ты ведь туда направляешься?

— Да.

— Как насчет того, чтобы поговорить? Могу дать тебе слово, что в Мацуэ ничего не произойдет, пока я туда не прибуду. Всё-таки меня пригласили засвидетельствовать свадьбу Таканобу Горо-куна… и, кажется, я только что понял, кто его счастливая невеста, а также, почему это событие готовится с такой срочностью и под покровом тайны.

Поколебавшись, я принял предложение. Узнать из первых уст, с какого перепуга у меня в этой стране не жизнь, а комедийный боевик, хотелось куда больше, чем пафосно уронить злосчастный дирижабль, над которым всласть поиздевались злые люди.

Неторопливый рассказ Кензо прояснил многое… и вовремя. Ситуация вокруг Таканаши Кея оказалась сложнее, чем я предполагал с самого начала — эту «партию» игры в Героя и Князя Демонов вёл император. Вел плотно, демонстрируя всем заинтересованным лицам, что именно ему они обязаны появлением некоего Алистера Эмберхарта. Шло время, англичанин работал, но и происходящие вокруг него события заставляли семь родов небезосновательно беспокоиться. Ответа на их аккуратно выраженное беспокойство не поступало.