Изгнанник вечности

— Рубите этим! — крикнул юноша, наклоняясь и сбрасывая в яму окровавленный топор. — Я за веревкой!

— Осторожней там!

— Здесь нет никого — дальше бой!

У догорающего остова юрты метался привязанный черный як. Как он уцелел, было непонятно, однако слишком раздумывать о его судьбе Рарто не стал — обрубил путы и смотал веревку на локоть. Бык все же не удрал, только отошел подальше от обгорелых балок хозяйского дома и уставился на Рарто, проводив его взглядом в сгустившуюся темноту.

Бой отступал все дальше. Выбравшиеся из ямы каторжане торопливо решали, куда бежать. Все почему-то уставились на «малого», и Рарто показалось, что это из-за давних намерений Ала затеять побег: если собирался, значит, все продумал. Ал оглянулся на разоренное стойбище и показал в противоположном направлении:

— Идите к лесу, сбивайте цепи до конца, а то далеко в них не уйдете. Ждите там.

— А ты? — не понял Рарто.

— Мне моих надо найти. Может, и еще кто жив остался из нашего села…

Подбросив в руке железный топор с изрядно зазубрившимся лезвием, Ал кинулся к яку.

— Идите в лес, а я с ним! — решил Рарто, чувствуя, что бросить приятеля он не может.

Заполоскав юбкой из длинной шерсти, бык побежал было от парней, но признал Рарто и остановился, кивая широколобой башкой с короткими, разведенными в разные стороны рогами.

Чтобы не поранить животину и приятеля, Рарто поднял повыше трофейный меч и вслед за Алом смело запрыгнул на покатую спину яка. Когда эта махина без лишних возражений двинулась и побежала, у юноши мелькнула мысль, что Ал погорячился, выбрав такой способ передвижения. Тот вообще сидел на самом горбу зверя и пытался управлять им, схватив за рога. Як не утруждал себя перепрыгиванием через мертвецов. Рарто только и слышал, как под копытами хрустели кости. Иногда подчиняясь велению Ала, бык все же чаще пер напролом — через кусты и рухнувшие юрты: в темноте он видел еще хуже людей, и это вызывало у него ужас.

Стойбище оказалось вырезанным и сожженным. Захватчики угнали и скот, неизвестно по какой причине оставив одного этого яка.

— Ты знаешь, где искать твоих сородичей? — спросил Рарто.

— Нет, откуда?

Рарто подумалось, что тех могли давно убить, но не посмел сказать этого вслух.

— Ястана аверда ит! Ястана! — послышался неподалеку детский голос, и было в нем столько отчаяния, что странный як едва ли не сам повернул к перекошенной юрте на краю стойбища.

Почти на ощупь пробились они внутрь жилища. Бык ревел и в слепоте своей топтался на месте, а Рарто в отсветах углей гаснущего очага увидел в дальнем углу нескольких мужчин. На них то и дело бросался какой-то мальчишка, кричал, но те лишь отшвыривали его, а то и пытались зарубить. Ловко увернувшись, пацан всякий раз отбегал, но сразу возвращался.

Когда в юрту ворвался бык, мальчонка в очередной раз летел над углями, а кочевники отвратительно ржали. От грохота, учиненного яком, все повернулись, и один из них подскочил с пола. Рарто разглядел оставшуюся там мертвую женщину. Похоже, похотливые ублюдки измывались над матерью мальчика, а тот пытался спасти от осквернения хотя бы ее труп. Рарто без труда вообразил себе, что ощутил Ал в эти мгновения и почему топор в его руках покрошил, как капусту, четверых отлично вооруженных степняков. Сам Рарто не успел нанести и пары ударов, как все было кончено, и як вывалился наружу, бросив наездников в юрте. Парни погнались за ним, и это было вовремя, иначе бы их застали врасплох. Выскочив следом за быком, они чуть ли не нос к носу столкнулись с отрядом кочевников. Рарто бросился бежать, но услышал за спиной лязг металла и вопли мальчишки:

— Тимаратау! Яхишь! Яхишь!

Безумный Ал сцепился с пятерыми, полными сил и сытыми мужиками. Понимая, что жить им с приятелем осталось пару мгновений, Рарто размахнулся мечом и прыгнул вслед за другом.

— Тимаратау!

— Ал!

— Тимаратау! Яхишь!

Лязг. Рёв быка. Топот. Боль в руке. Лязг. Вопли мальчишки. Крики степняков и Ала…

Рарто бился вслепую и только тому удивлялся, что живы еще они оба.

И вдруг кочевники стали отступать. Раненый и контуженный Рарто услышал вокруг знакомые голоса, знакомую речь, которой пользовались все оседлые развитые народы этих мест.

Десяток каторжников, вооруженных чем попало — от кривых мечей степняков до рогатин охотников на медведей — гнали прочь отряд отлично экипированных воинов, а впереди, снова верхом на разъяренном быке, их преследовал Ал и одного даже сумел затоптать.

— Откуда вы? — спросил Рарто, сам не веря еще в спасение.

— А чего бы мы вас, мальцов-молодцов, кинули без подмоги?

— Тимаратау! — тыкая пальцем в сторону возвращавшегося Ала, повторял мальчишка-кочевник.

— Чего это он такое вопит все время? — поморщился Рарто, на ощупь исследуя рану повыше локтя и с облегчением убеждаясь, что на этот раз пронесло: это оказалась неглубокая царапина, ее бы только от заразы уберечь.

— Это по-ихнему «бык из железа» значит. То бишь сильный очень воин, — объяснил кто-то из пленников-старожилов. — Сдается мне, вернутся эти сейчас. С подмогой. Уходить надо.