Изгнанник вечности

— Ах да! Спасибо, мальчик! — Сетен быстро повернулся к попутчице: — Мне очень нужно сейчас уйти. Прости. Я скоро вернусь, а вы пока веселитесь! Сегодня ведь двойной праздник! Веселитесь — теперь все будет по-другому, поверь мне!

Она разочарованно понурилась: именно сегодня ей не хотелось ни думать о чем-то тяжелом, ни расставаться с ним и на минуту. Что за неотложные дела могут быть у предоставленных самим себе бродяг, и почему он что-то утаивает от нее даже теперь?..

* * *

Фирэ старательно проследил, нет ли за ними хвоста: вдруг кто-то да не подчинился влиянию Учителя, теперь ставшего почти всемогущим рядом со своей настоящей попутчицей? Всё было чисто.

Они с Тессетеном почти бегом миновали оазис.

— Она сама?.. — спросил Учитель.

— Да, она согласилась прилететь к вам на встречу, они высадили ее неподалеку, у деревни, и она ждет. И орэмашина тоже ждет — там, ближе к горам, в пустыне…

Он хотел предложить приемному отцу плащ, чтобы тот мог прикрыть свои повязки и лохмотья перед Афелеаной, но Сетену совсем не было дела до внешности — своей или чьей-нибудь еще. И Фирэ это понял. Помнящая и без того уже знает, что все это маскарад, который будет так или иначе разоблачен в ближайшие же часы. Поэтому особенно скрываться не имело смысла.

Афелеана ждала их, сидя на траве под пальмами. В точности такие росли когда-то в зимнем саду родителей Фирэ и Дрэяна, и у молодого человека защемило сердце.

Помнящая не изменилась за десять лет нисколько. Одета она была незамысловато, но не столь откровенно, как одевались жительницы Тизэ: ткань ее платья была грубее, а вышивка пестрее.

— Да будет «куарт» твой един, Тессетен, да будет «куарт» твой един, Фирэ. Я рада видеть вас, рада, что вы живы и здоровы, но меня страшит задуманное вами. Не с добром вы явились в Ин, ведь так?

Сетен нахмурился и присел напротив нее, подогнув под себя здоровую ногу и вытянув негнущуюся больную. Фирэ остался стоять, но зашел в тень: несмотря на привычку, ему было страшно жарко в черном одеянии на солнцепеке.

— Я хотел бы разрешить ряд вопросов, которые не дают мне покоя, — ответил Учитель. — В зависимости от того, что я узнаю, будет решен и исход предприятия. На большинство я уже нашел ответы, и они меня радуют. Но остаются самые главные. А вы могли бы нам помочь, госпожа Афелеана. Я не ищу союзника для игры против кого-то и не намерен втягивать вас или кого бы то ни было еще в то, что вам противно. Я просто хочу справедливости, хочу докопаться до истины.

Она кивнула, не сводя с него глаз.

— Что случилось с нашими сородичами? Как всего за десять лет они стали рабами у того, кто прежде ничем не выделялся среди них и считался лидером лишь условно?

— Мы же сами призвали тогда его атмереро, Сетен, — тихо сказала она, напоминая о гибели Ната во время осады. — А теперь спрашиваете…

— Я не о том. Атмереро больше не влияет на него. Это я знаю точно. Но она, в точности как и я, не может понять, что происходит с ее хозяином. Меня пугает именно это, здесь все не так просто, как хотелось бы некоторым.

Фирэ понял, о ком он говорит, да и та, кого он имел в виду, помянув «некоторых», тоже поняла, но лишь хмыкнула в ответ, вместе с приемным сыном вслушиваясь в слова Сетена.

Афелеана потерла щеку и вздохнула:

— Да, вы правы, Сетен. Дело здесь не в душе, которая, напротив, не позволила бы ему творить жестокости и… все, что он творил в эти годы. Кто-то воспользовался силами атмереро, вложенными в тело вашего друга. Кто-то, но не чужой, не посторонний. Он будто сросся с ним, понимаете? Он часть Ала — или Ал часть его, и потому не происходит отторжения чуждых Алу идей: он словно принимает их за свои и транслирует в этот мир. Его водят, Тессетен! Понимаете? Его водят, как марионетку. Но я так и не нашла, кто это. А меня… я не сама уехала из Тизэ. Он попросту услал меня к Оганге. Когда понял, что я копаю под него, слежу за каждым его шагом и анализирую. Мне не раз казалось, что я в шаге от разгадки, но все же верный ответ ускользал… Я хотела поговорить с его женой, но именно в тот день он вызвал меня и велел тотчас же убираться из города. Он был таким… странным, когда разговаривал со мной.

— Неужели я был прав в своих подозрениях? — пробормотал Учитель.

— А о чем думали вы?

— На пути в Таурэю, в горах Гивьербарэи, нас захватили и долгое время держали в плену. В нашем отряде и кроме меня было несколько достаточно сильных менталов, чтобы противостоять нападению, но мы не успели и пикнуть в ответ, как были смяты и подчинены чужой воле. Это были попутчик и попутчица, оба менталы.

— Ого! — воскликнула Афелеана. — Вот это вам досталось!

Сетен очень коротко рассказал ей ту историю, а в конце добавил:

— Я это к тому, что у меня сразу сложилось впечатление, что все это здесь тоже делает не Ал…

— Вы думаете, им управляют какие-нибудь менталы-попутчики, как вами в Гивьербарэе?