Изгнанники

- Доброе утро, Латива! Доброе… Слово, смысл которого давнымдавно забыт… Доброта - это нечто эфемерное, сказочное, давно забытое! И никому уже не нужное… Канувшее в далекое прошлое вместе с понятиями Честь, Совесть, Любовь… Сижу, смотрю на оптический датчик своего комма и представляю твое лицо… Вернее, не лицо - лица! А их у тебя так много, что меня, увидевшего только часть из них, до сих пор трясет от обиды и омерзения… Нет… Пожалуй, я кривлю душой - к тебе оба этих чувства не имеют никакого отношения. Меня трясет не от этого. И о тебе я думаю иначе… Да… О тебе - с грустью… Знаешь, мне было очень трудно смириться с мыслью, что в твоем сердце нет места ни для кого, кроме тебялюбимой. Не менее сложно было понять, что ты в своем эгоизме достигла совершенства… и почти невозможно оказалось тебя простить. Впрочем… почему 'невозможно'? Ведь смог же, правда? А еще я пришел к интересному выводу: моя любовь - слепа! И все эти годы я грелся не о твои чувства, а об отражение своих собственных! С ума сойти, правда? Хотя, нет… Сходить с ума от этого - глупо… Весь ужас - в другом! В том, что ты, при всем твоем чудовищном эгоизме и меркантильности - лишь жалкое подобие меня… Нет, если не присматриваться, то все смотрится довольно прилично: я слаб, наивен и плохо приспособлен к этой жизни. Я умею любить, радоваться мелочам, отдавать всю душу тому, кому люблю… и совершенно не способен ненавидеть. Представь себе, вместо того чтобы упиваться свершившейся местью, я в сотый раз прокручиваю одну и ту же запись репортажа из 'Золотого Дна' и… схожу с ума от угрызений совести. Да, во мне нет ревности к твоему бывшему любовнику. И мне плевать, поймешь ли ты, что не в деньгах счастье. А еще нет ненависти к Вадиму Мейерхольду, оказавшемуся чертовски шустрым, предприимчивым и беспринципным. Ведь 'друг' - это тоже слово. Такое же пустое, как 'жена', 'верность' или 'преданность'. Ой, о чем это я? А… Про себя… Да… Знаешь, то, что я тебе перечислил - только красивая оболочка. Внешняя сторона меня! На самом деле все не так! Я - чудовище, по своему скудоумию оказавшееся способным ввергнуть мир в очередной кровавый кризис! Я - человек, который в угоду своим жалким желаниям хладнокровно убил тысячи ни в чем не повинных людей! Загляни в Галанет - и тебя захлестнет волна рассказов о волне самоубийств, банкротствах, судебных исках… Кровь на полу 'Золотого Дна', под стенами 'небоскреба самоубийц' и гдето там еще - все это тяжким грузом лежит на моей совести! Странно, да? Единственное чувство, которое я сейчас испытываю - это БОЛЬ! С ума сойти - если бы не моя ревность, то тысячи людей продолжали бы жить, чемуто радоваться и огорчаться, смеяться, плакать, грустить… Плохие, хорошие - они бы ЖИЛИ… Какое я имел право распоряжаться их судьбами? Я, какойто жалкий программист из заштатного городка заштатной планеты? Никакого! Поэтому обида и омерзение, о которых я тебе говорил в самом начале письма - не к тебе… Мда… Нет, я не буду просить у тебя прощения: ведь зло, которое я выпустил в мир, никак тебя не зацепило. Рано или поздно, но у Элжберта Беарнамладшего появилась бы новая любовница. И ты, урвав кусок от его пирога, перескочила бы в постель к следующему толстосуму. Какая разница, кто бы им оказался - тот же Мейерхольд, или Рокуэлл, или Фиш? Да никакой! Это твоя жизнь и твой выбор… Если извиняться - то перед теми, кого я разорил, выгнал на панель или убил. Или перед детьми, лишившимися родительского тепла и ласки только ПО МОЕЙ ВИНЕ… Но любые извинения - это тоже СЛОВА. Набор букв. Сотрясения воздуха. А от них - не холодно и не жарко… Тогда зачем я все это тебе говорю, спросишь ты… Если честно - то не знаю. Мне кажется, что это письмо - просто разговор со своей совестью… И попытка выплеснуть боль своей души… Смешно: выплеснуть БОЛЬ - и СЛОВАМИ… Эх… Ладно… Время слов заканчивается… Прощай…

Глава 42. Майор Натаниэль Свифт.

- Интересно, чего это он там так мечется… - глядя на экран своей рабочей локалки, удивленно пробормотал лейтенант Виккерс. - Третий раз ломится туда же…

- Ты это о ком? - лениво отставив в сторону одноразовый стаканчик с кофе и посмотрев через плечо подчиненного, поинтересовался Натаниэль.

- Объект Альфаодин, сэр! Выходит из кабинета, добирается до лифта, поднимается на минусчетвертый ярус, заходит в комнату четыредвадцать два, стоит там около минуты, потом спускается на минуспятый, на двадцать секунд влетает в пятьшестнадцать, а потом чуть ли не бегом возвращается к себе…

- Ну и что тут не так?

- Не знаю, сэр! Просто… ощущения странные… - слегка смутился стажер. - А можно, я попробую прогнать траектории его передвижения через ассоциативнологический блок?

- Ну, прогони… - пожал плечами майор. - Заодно и потренируешься…

Смотреть, как пальцы одного из не самых лучших выпускников спецкурсов ОСО ВКС порхают над виртуальной клавиатурой, было совершенно неинтересно, поэтому Свифт, повернувшись спиной к его рабочему месту, потянулся за недопитым напитком…