Изгнанники

И все же финал гонки оказался несколько иным, чем все предполагали. После семи часов гонки, когда Соломин уже намеревался начать перестроение своих кораблей для последнего и решительного боя, на радарах прямо по курсу были замечены слабые засветки. Спустя полчаса стало ясно, что это корабли, причем человеческие, идущие им лоб в лоб. И сразу же ксеносы начали сбрасывать ход. Однако отворачивать они и не подумали, и вскоре Соломин понял, почему – корабли, идущие ему навстречу, были идентифицированы как французские и американские. Причем у французов тяжелых кораблей было намного больше сотни – у них просто не могло быть такого количества кораблей, однако же они были! И несколько минут спустя стало ясно, откуда эти линкоры – все идентифицированные корабли числились погибшими. Выходило так, что галлы спрятали большую часть флота, и теперь намерены были ее использовать. Соответственно, те, кто попытаются прийти на выручку флоту Нового Амстердама, попадут в ловушку. Эту информацию Соломин приказал немедленно передать в империю и… переодеваться в чистое. Смерть надо было встречать при параде – так его учили, и он не собирался сейчас гадать, насколько это правильно.

А кроме французов там были еще и американцы. Полсотни линейных кораблей, несколько авианосцев и крейсеров. Было совершенно непринципиально, сколько их – на Соломина хватило бы и одних французов. А главное, уклоняться не было смысла – все равно перехватят.

Только вот вели себя французы странно. Вместо того, чтобы решительно атаковать и уничтожить остатки амстердамского флота, в чем технически не было никакой сложности, они начали сбрасывать ход. Американцы, напротив, заметно ускорились и пошли на сближение, разворачиваясь строем фронта. Похоже, убивать русских собирались именно они.

– Адмирал, вы нам хоть кого-нибудь оставили?

Услышав это, Соломин с трудом удержался от того, чтобы подпрыгнуть. Его офицеры, судя по выражению их лиц, пребывали в том же растерянном состоянии. Справившись с удивлением, адмирал протянул руку, включил связь:

– С кем имею честь?

– Адмирал флота Соединенных Штатов Америки Мак Кинли. Мне тут сообщили, что у вас тут неприятности. Позволите принять участие?

– Да легко, мишеней на всех хватит, – улыбнулся Соломин и, повернувшись к старшему артиллеристу, одними губами приказал: – Держите их под прицелом.

Офицер понятливо кивнул и склонился над пультом, но предосторожность оказалась излишней. Американские корабли, аккуратоно обогнув отступающую эскадру, устремились навстречу ксеносам и обрушили на них огонь своих орудий. Те вяло огрызнулись, но боя принимать не стали, а, развернувшись, скрылись в космосе. Их не преследовали.

Почему американцы так поступили? Соломин не знал, но предположил, что так как военных использовали без их ведома, то они просто не были в курсе, что за их спинами идет какая-то игра, и что иные расы сейчас их союзники. А увидев человеческий флот, преследуемый кораблями иных рас, поступили так, как люди всегда поступали в подобных ситуациях – атаковали ксеносов. Вполне логичное предположение. Возможно, были и еще какие-то нюансы, но Соломин не собирался копаться в побудительных мотивах других людей. Сами выжили – и ладно, а для того, чтобы все знать, есть разведка, вот пусть она поиском мотивов и занимается.

Французы же, напротив, вместо того, чтобы лезть в драку, синхронно развернулись и исчезли в космосе. Ну, с этими хотя бы было все понятно. Однако Соломину было сейчас не до них, да и всем остальным тоже. Устало вздохнув и вытерев пот со лба, адмирал сел, помассировал виски, и сказал историческую фразу:

– Все свободны, всем отбой.

Ночью у нестарого еще и никогда ничем всерьез не болевшего контр-адмирала Соломина случился инфаркт.

Место и время неустановленно.

– Ну, что вы можете сказать по этому поводу?

– Нас предали…

– Да кто вас предавал, …? Вас, … … … вначале разделала под орех эскадра, вдесятеро уступающая вам численностью, а потом вы не смогли даже уничтожить свидетелей!

– Но…

– Никаких но. Расстрелять. Это все, что я могу для вас сделать, адмирал. Так вы хотя бы умрете быстро.

Чуть позже.

– Итак, операция провалилась?