Изгнанники

А сейчас девушка поймала себя на мысли, что ей нравятся восхищенные взгляды мужчин, которые они, правда, бросают на нее с почтительного отдаления. И то, что ее явно побаиваются, тоже нравилось. А ведь как она боялась лететь сюда!

Когда флот Нового Амстердама вернулся из похода, все его участники стали в глазах сограждан героями. Ничего удивительного – сейчас на планете махровым цветом расцвел культ силы, подогреваемый тщательно контролируемым национализмом. Профессия военного была уважаемой, престижной и почетной, а денежное довольствие солдата в разы превышало зарплату даже очень квалифицированного гражданского служащего, и милитаризация общества шла семимильными шагами. Правда, некоторые чистоплюи, в основном из гуманитариев-теоретиков, всегда лучше всех знающих, что нужно делать, вот только ничего не делающих, яростно твердили, что это нехорошо, однако их никто не слушал. Нечто подобное было когда-то и в России, когда империя еще только создавалась. Разница была в том, что создатели Российской империи знали – это их страна, и девизом русских было «Нам здесь жить!». Новому Амстердаму была уготовлена иная роль, иным был и подход. Правда, тут уж как получится – если Новый Амстердам выстоит в планируемой войне, то все может измениться, и со временем этот доминион войдет в империю как равный среди равных. Тогда, кстати, и пригодятся малонаселенные болгарские планеты – их население планировали в будущем увеличить за счет тех детей, которых Соломин вывез не так давно с Брахмапутры. Империи они были не нужны, а вот ее доминиону пригодятся рабочие руки, особенно руки преданных русским и воспитанным русскими людей. Зря, что ли, спасали? Император открытым текстом сказал Соломину, за счет чего планирует увеличивать его возможности. Но в такую даль Соломин заглядывать пока не пытался – у него и сиюминутных забот хватало.

Вернувшиеся, как и положено, моментально увешались медальками. Хотя, по сути, на войну этот рейд не тянул, скорее, на учебный полет и тренировку в условиях, приближенных к боевым, но народ должен знать своих героев, и пропаганду еще никто не отменял. Поэтому и появились медали «За Швейцарскую кампанию», «За Болгарскую кампанию», «За Чешский поход». Ну и еще за личную храбрость, естественно. Ко всем этим наградам полагалось солидное денежное вознаграждение, благо средств хватало – все же теперь были колонии, которые работали на метрополию. А еще участники похода награбили столько, что моментально стали богатыми людьми, плюс каждому из них полагались в собственность земли на завоеванных планетах… В общем, солдат-помещик, новоявленный феодал, обеспеченный до конца жизни и способный оставить своим детям немалое состояние, – что может быть привлекательнее для простого человека?

Бьянка как офицер, оттарабанивший поход от и до, получила все три медали плюс памятный знак «За участие в штурмовых операциях». Участие, правда, сводилось к тому, что ее истребитель в числе еще десятка таких же машин конвоировал десантный транспорт. Но ведь участвовала! Так что все, теперь, можно сказать, ветеран, и мальчишки-амстердамцы, поступающие в летные училища, с восхищением смотрели ей в рот, ловя каждое слово! В общем, героиня, аж самой поверить можно в собственную исключительность и непобедимость!

Ну а потом была пышная церемония – Соломин короновался. В общем-то для Бьянки такой расклад неожиданным не был, еще в империи перед отлетом она имела разговор не с кем-нибудь, а лично с императором. Впрочем, за год она встречалась с ним раз двадцать и трижды по его приглашению была на приемах – император, похоже, частично перенес свое отношение к Соломину и на нее. Во всяком случае, держался он с ней запросто, и разницу в социальном положении при их общении невозможно было обнаружить даже под микроскопом. Он же и намекнул ей, что в случае, если она возьмет-таки бравого адмирала за жабры и поведет к алтарю, лично он не будет против. Ведь каждому королю нужна королева, не так ли? Бьянка кивала, делала выводы, но прекрасно понимала при этом, что в конечном итоге все зависит от Соломина – он слишком бит жизнью, чтобы позволить вертеть собой, хотя, конечно, ощущение поддержки за спиной прибавляло девушке уверенности.