Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

Можно ли допустить подобное доказательство в таком серьезном вопросе? По его словам выходит, что «250 000 человек совершили насилие. Чем я это докажу? Тем, что их было 250 000 человек (мужчин), а потому они должны были совершить насилие».

Оставив в стороне благородство, долг чести и другие высокие и отвлеченные понятия, спросим г. Стеда: разве он не знает, что жизнь солдата, уличенного в подобном преступлении, протянется только до окончания военного суда? Какой солдат не знает об этом? За подобное оскорбление нет пощады. Разве буры так малодушны, что не пожелают отомстить? Кто из офицеров возьмет на себя ответственность умолчать о поступке солдата, уличенного в подобном преступлении? Где же тогда списки казненных солдат, если подобные жестокие обвинения правдивы? Таких списков нет, так как ничего подобного не совершалось.

В своем описании о ходе дела в суде Стед возмущает нас рассказом об одиннадцати женщинах, дававших под присягой показания о том, что английские солдаты с ними дурно обращались. В связи с предыдущим можно вообразить, что женщины жаловались на оскорбление их женского достоинства; к тому же дальше Стед говорит «об ужасных и бессовестных поступках». Следствие же доказало, что восемь случаев из одиннадцати не имеют преступного характера и честь женщин в них не затронута. В одном случае гроб подвергся осмотру, но безрезультатно, хотя иногда в гробах находили оружие. Во втором случае осмотру подверглась кровать, на которой лежала больная женщина, но без всякого насилия или грубости. В двух других случаях женщин заперли в вагонах; но солдаты в вагон не входили, по словам свидетельницы. Таковы факты, которые г. Стед старается раздуть под громким названием «ужасные и бессовестные поступки».

Но есть три доказанных случая нападения на женщин. В одном из них обвиняется некто Е — п, служащий в Intelligence Department. Но сомнительно, чтоб этот господин принадлежал к английской армии. Есть основания предполагать, что он был из штатских и, кроме того, голландец. Почти нет английских фамилий, которые подходили бы к фамилии Е — п, тогда как голландских много: Esselen, Enselin и другие.

«Я не справлялась в Intelligence Departament, действительно ли он там служит», — сказала женщина. Она заметила, что Е — п был переводчиком. Наверное, он был голландец. К чему же тогда только его одно имя скрывается? Разве это немного не подозрительно?

Второй случай произошел с г-жой Gouws, о чем узнал пастор van Brockhuizen, и это событие послужило поводом к его заявлению, что 30 процентов женщин в стране погибло. С госпожой Говс, по ее словам, плохо обращались, но грубиян не перешел крайностей — он ограничился неприличными выражениями. Муж ее во время свидетельских показаний между прочим сказал: «Я встречал много солдат, и ничего, кроме хорошего, не могу о них сказать». Хотя не было учинено действительного нападения, но мы надеемся, что солдат, грубо обращавшийся с беззащитной женщиной, рано или поздно будет разыскан и достойно наказан.

Остается случай с госпожой Бота из Рюстенбурга, каковой, если подтвердится, может быть признан отвратительным. Но здесь есть загадка: дело в том, что вблизи их дома, по словам потерпевшей, расположена была английская армия, а между прочим, после происшествия ни она, ни ее муж не сообщили об этом местным военным властям. Нельзя сказать, чтоб она стеснялась огласки, ведь на суде она рассказала всю историю. Нет никаких указаний, кого бы можно заподозрить; даже время события потерпевшая не могла определить. Что остается делать в подобном случае? Председатель суда с взрывом негодования, доказывавшим, как мало он разделял взгляды господина Стеда, произнес: «Если такое несчастие случилось с женщиной, разве не лежало на обязанности мужа первым долгом задержать виновника и предать его в руки правосудия? Ради этого он обязан рисковать даже своею жизнью; хотя ему нечего было опасаться: мы, англичане, не варвары».

Однако супруг ничего подобного не предпринял. Во всяком случае, остается надеяться, что правосудие примет все меры к отысканию виновного. Таково было судебное дело Спельстра. Г. Стед свободно говорит о всех взводимых обвинениях, но умышленно умалчивает о том существенном обстоятельстве, что после внимательного расследования ни одно из обвинений не было подтверждено.

Эту главу я лучше не могу закончить, как словами священника П. Босмана, настоятеля голландской реформатской церкви в Претории:

«Ни одного случая насилия или похищения бурских женщин офицерами или солдатами английской армии мне не известно. Я спрашивал об этом многих лиц и все удостоверяют то же самое».

Но г. Стед уверяет в противном, основываясь на том, что 250 000 человек было в Африке. Может ли извращение фактов идти далее? Кому мы должны верить: нашему неприятелю, находящемуся на месте происшествия, или журналисту, живущему в Лондоне?

Глава IX Дальнейшие обвинения великобританской армии

Расширяющиеся взрывчатые пули