Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)

  Не трясет - значит, не карета! Хотя, возможно, сейчас привал. Или ждут, когда очнется пленник. Конвоируемый.

  Юноша осторожно приоткрыл левый глаз.

  Совершенно незнакомое помещение. Лазарет?

  Вот теперь Кридель испугался по-настоящему. Волосы дыбом встали от жуткой догадки, где он в действительности!

  Относительно мягкая постель. Закуток не больше каморки слуги. Отделен темной ширмой от соседней комнаты.

  Или залы. В пользу последнего - доносятся приглушенные голоса товарищей. Весьма многочисленные.

  А рядом с Сержем на стуле - Жан Вальден. Лицо - небрито, взгляд - встревожен.

  Но вмиг просиял при виде открывшего глаза больного:

  - Хвала Творцу! Я уж боялся - проваляешься неделю. Рауль - силен как медведь. И лапа у него тяжелая.

  Дошло мигом. Даже сквозь головную боль.

  - Кто... дал... ему право? - раздельно произнес Кридель.

  - Лежи, Серж. Тебе нельзя, - Вальден слегка надавил ему на плечи.

  Еще вчера Кридель легко сбросил бы подобную хватку. Но сегодня - слаб как новорожденный.

  Да он такой и есть! Если б Рауль его не оглушил - бывший дезертир трясся бы сейчас под конвоем. В тюремной повозке.

  До границы, а потом - до Лютены. До площади - с позорной плахой.

  Сегодня (или уже "вчера"?) окончательно умер эвитанский дворянин. И родился... Кто? Гладиатор Квиринской империи?

  Бедные родители! Такого они не переживут точно.

  Не переживут и его казнь - если совсем честно. Так уж вышло, что Сержу досталось лишь два пути. И "оба хуже".

  Но он имел право решать за себя сам! Уж как-нибудь нашел бы способ свести счеты с жизнью до казни. А Рауль с ним... как с мальчишкой! Какое капитан имел право...

  - Где я? - устало спросил Серж. Хоть и так догадался.

  - В казарме. Здесь только мы, иностранцы - в другой... - Жан будто оправдывается.

  Конечно, ему-то что? Не дворянин. Герб от пребывания в гладиаторах не пострадает. За отсутствием такового.

  Несмотря на весь кошмар, юноша невольно усмехнулся. Простодушный сержант сам-то понял, что сказал? Какие "иностранцы"? Это они в Квирине - иностранцы.

  Вальден истолковал его улыбку как примирение с судьбой. И окончательно расцвел - летним солнцем:

  - Ты уж не сердись на Рауля! Он как лучше хотел...

  Да, тюрьма свое дело сделала. Сын барона Криделя только сейчас заметил, что Жан всё время "тыкает". Мещанин - дворянину.

  Слегка коробит, но виду Серж не подал. Не в Эвитане. А у них тут за полтора года свои привычки завелись. Как в любой тюрьме.

  Интересно, Жан - грамотный? Должен. Иначе как расписывается? Закорючку ставит?

  Кридель едва не подскочил на месте. Не на шутку перепугав встревоженного его здоровьем Вальдена.

  Анри мог приказать им стать гладиаторами, наемниками, монахами и еще Темный знает кем. Но в договоре о вольнонаемной службе должна стоять личная подпись. Свидетельствовать, что подчиненный согласен. Потому что он вполне может отказаться.

  Так какой Кридель, к змеям, гладиатор? Если ничего не подписывал? Он еще вполне может...

  А сомнения и горечь - недостойны истинного дворянина. И их нужно подавить! Безжалостно.

  Юноша сел на кровати. Голова еще слегка болит и кружится. Ну да скоро ему станет не до таких мелочей!

  - Жан, поможешь дойти? Я должен видеть Анри. Без подписи недейст...

  - Всё в порядке, Серж, - в очередной раз не так понял Вальден. - За тебя расписался виконт Эверрат. Он от природы любой почерк переймет.

  Юноша устало откинулся на подушки. И прикрыл глаза - чтобы точно не видеть радостного лица простолюдина-сержанта.

  Теперь-то уж точно ничего не исправить! К меньшему или к большему злу, но бывший корнет Кридель отныне - квиринский гладиатор.

  2

  Они решили предоставить Сержу подуться вдоволь. Вальден ушел, и никто другой сочувствовать раненому не явился. Битому то есть.

  Ну и пусть! Единственный человек, кого действительно хочется видеть, - друг из прежней, доквиринской жизни. А он - неизвестно где.

  Бывший корнет Кридель - отныне одинок. Ну и что?

  - Серж...

  Нет, он ошибался! Оставят в покое, жди!

  - Что?! - раздраженно обернулся Кридель.

  Крис растерянно замер у ширмы.

  Серж сбавил тон - едва увидел вмиг расстроившееся лицо Кристиана. Он-то точно ни в чём не виноват!

  И волноваться ему нельзя. Кто-то (кажется, Конрад) упоминал, что у Криса болезнь легких. Чуть что - удушье. Лет с двенадцати, вроде.

  - Я хочу побыть один, - Кридель честно попытался выдавить улыбку.

  Вряд ли удалось. Жаль, себя не видно.

  - Серж, там нужно выйти... на построение...

  Крис - от природы застенчив. И не всегда может подобрать слова. Хуже самого Криделя.

  Нашли, кого посылать!

  - Анри всех ждет. И Рауль просил...

  Да, "Рауль просил" - это очень серьезно и многозначительно! Он ради подполковника себя на куски порвать даст. А если понадобится - притащит одного строптивого корнета на построение за ухо. Влепив по дороге пару-тройку подзатыльников.

  Ну и пусть! Если решится. Что Керли забыл о дворянской чести и лезет с кулаками на другого дворянина - его позор, а не Сержа. От Вальдена научился?

  Нет, тот ведет себя приличнее.

  Творец, во что превратится сам Кридель? После тюрьмы, амфитеатра, боёв на потеху озверелой толпе? Будет ли еще помнить о дворянской чести?