Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)

  Октавиан явно готовился что-то сказать - видно по чуть дрогнувшим губам. Но сейчас стоит неподвижной статуей. Просто молча смотрит. Во все глубокие черные глаза.

  И что такого увидел, чего не рассмотрел в коридоре?

  Ах да! Там же Элгэ была в мужском костюме. А теперь, по требованию дяди, переоделась в платье. Одно из праздничных. Только что из своего сундука.

  И вдобавок - сделала высокую прическу с гребнем. Всё равно в заточении заняться нечем.

  Так что Октавиан сейчас любуется на илладийскую танцовщицу. О них он до сей поры только чужие рассказы слышал. И предания о роковой и жестокой любви чернокудрых красавиц и тореадоров. И о крови, льющейся на равнодушный песок арены. Будто имеет значение, куда именно она хлещет!

  Знал бы самоуверенный Валериан Мальзери, где сейчас его младший сын!

  - Садись! - Элгэ рассмеялась. Достаточно мелодично и непринужденно. А когда-то корчила в зеркале рожи - на уроках Лауры Тусси. Знать бы заранее, что понадобится, а что - нет. - Вина?

  Октавиан, явно скрывая решительностью неловкость, непринужденно уселся на широкий подоконник.

  - Вина не надо, - после совсем легкого колебания отказался юноша. - А то свалюсь потом с карниза...

  Элгэ вновь усмехнулась, присаживаясь на подлокотник кресла. Для дамы - нонсенс, для танцовщицы - в самый раз.

  - Чем обязана твоему визиту в мое узилище? - девушка отпила крохотный глоток, внимательно глядя на Октавиана.

  Он смотрит - хороший мальчик! - на лицо. Молодец.

  - Ты в опасности, Элгэ.

  Это ей известно и без него.

  - Как только у тебя и Юстиниана родится сын - отец избавится от Диего.

  Так влюблен, что выдает планы отца? Просто жалеет Диего? И то, и другое? Или подослан Мальзери-старшим? А взгляды делу не мешают - даже способствуют. Отвлекают внимание, усыпляют бдительность...

  - Он сам об этом говорил?

  Лучше поймать Октавиана глупым вопросом, чем пойти в ловушку. Как еще более глупая курица.

  И потащить за собой брата и сестру!

  - Я догадался. Я знаю отца. И он тогда знал, что твоих родителей убьют. И не помешал.

  Глаза в глаза - в упор. В каком возрасте мидантийцы учатся столь уверенно врать в лицо? И она сама, и Виктор - лишь полукровки, так что пример - неудачен. Впрочем, и у Октавиана мать - эвитанка...

  Красивый черноглазый мальчик, ты - искренен или нет?

  Если Октавиан сам дошел до только что высказанных подозрений, он - отнюдь не наивен. Если не сам - за всем этим стоит Валериан Мальзери.

  - Чего он хочет от Диего?

  - Не знаю.

  Что ж - ничего нового кузен не сообщил. И сообщил. Если двое, не сговариваясь, думают об одном и том же, то либо они - влюбленные, либо...

  Таверна в Ритэйне, снегопад за окном, встревоженное лицо Витольда. Они еще свободны, ребенок Алексы еще жив...

  А если Октавиана подослал Мальзери-старший, значит... Значит - перед Элгэ сейчас - признание дяди в собственных планах.

  - Это еще не всё. Он недавно говорил с канцлером Ганном...

  А ты подслушал. Молодец - если действительно сделал это. Когда вырвем побольше свободы - надо выяснить, из какого уголка особняка Мальзери прослушивается его кабинет...

  - Он собирается забрать из монастыря Александру.

  А вот это - уже почти конец, Темный и все змеи его! Переиграть мерзавца может не хватить времени.

  Какой терпкий у вина вкус! А еще Элгэ, сама того не заметив, только что осушила бокал залпом... Держи себя в руках!

  Пойманной птицей бьется какая-то мысль, пытаясь превратиться в догадку. "Ищи того, кому выгодно..."

  Выгодно - Гуго, но что жирный пень понимает в ядах? А уж в том, чтобы подсылать к осторожному кардиналу отравителей... Где он возьмет исполнителей, способных обмануть михаилитов и далеко не глупого Жерара?

  - У твоего отца на службе есть отравители?

  Если знает, но не захочет признаться, - выдаст взгляд. В пятнадцать лет невозможно быть столь прожженным лицемером. Если, конечно, не вырос в Пляшущем Дворе.

  - Да, - не опустил угольных глаз Октавиан.

  Два плюс два равно четырем. А Валериан Мальзери не заслужил легкой смерти. Но Элгэ ему ее подарит. Как родственнику. Пусть радуется - Гуго умрет иначе.

  - Спасибо, что рассказал, - вздохнула девушка. - Но мне это мало поможет. Я заперта здесь. И вряд ли смогу помешать твоему отцу.

  - Я не заперт! - чёрным огнем юношеской решимости сверкнули глаза Октавиана. - И могу помочь тебе!

  Элгэ, якобы смущенная, чуть опустила изумрудные очи. Чтобы не выдать радости победы.

  "Никогда и ни о чём не проси, - говорила Кармэн. - Сами предложат и сами всё сделают."

  И это оказалось гораздо проще, чем думала Элгэ.

  Так о чём прекрасной даме попросить верного рыцаря - если он верный? Ладно, допустим, Октавиан - действительно рыцарь, а не шпион своего отца. Готов-то он на многое. Но луна и звёзды Элгэ без надобности. А чтобы вылечить кардинала - нужна не решительность, а врачебное искусство.

  Ну, конечно!

  - Октавиан, ты можешь узнать, каким ядом твой отец отравил кардинала? - Резко вскинутый на него взгляд, вопрос в лоб должны ошеломить.

  Судя по изумленным глазам - да, ошеломили. Не слишком ли?

  Не угодишь тебе, Элгэ. То слишком хорошо кузен владеет собой, то слишком плохо.