Изгнанники Зеннона

Набрав воды в ванную, надзирательница опустила туда соллары и ушла. Я испугалась, что, если буду вынимать их сама, ей покажется странным, что я их не усыпила. Но, к счастью, она вернулась с охапкой одежды и обувью и, проверив воду, сама вынула камни. Потом, подождав, пока я за ширмой разденусь и залезу в теплую воду, надзирательница забрала мамино платье, мое белье и туфли.

Я знала, что нельзя оттягивать этот момент бесконечно, поэтому подняла дрожащие руки и медленно ощупала голову: коснулась выстриженных боков, короткой макушки, провела по безжалостно остриженному затылку. И, притянув к себе голые колени, уткнулась в них лбом и расплакалась.

Прежней Виры Линд больше не было.

Одежда, которую мне выдали, была новой, из грубого небеленого холста. Когда я кое-как ее надела, мне показалось, что меня вывернули наизнанку – до того всё было неприятное и чужеродное, к тому же вместо юбки пришлось натянуть узкие штаны. Но мои глаза остались сухими – все слезы ушли вместе с водой.

В камере начали загораться люминарии в латунных держателях, когда та же суровая надзирательница снова принесла с собой табурет. За ней в камеру вошел Утешитель Йенар. Его небесно-голубая форма выглядела здесь так же неуместно, как прежде и мое свадебное платье, но Утешитель даже не обернулся, когда дверь за ним закрылась.

– Вы позволите?

Он поставил табурет напротив моей кровати и, подождав, пока я присяду, сел сам.

– Признаюсь, я не ожидал, что нам доведется беседовать с вами при таких печальных обстоятельствах, госпожа Вира.

Его голос, бархатный, проникновенный, обычно располагал к себе, но сейчас я почувствовала отторжение. Утешитель был единственным, кто мог помочь нам с Кинном, но не помог: потому что это было невозможно или у него не было желания? Отчего-то мне казалось, что последний вариант совсем не исключен. К тому же я много раз прокручивала в голове сцену в книжницкой, безуспешно пытаясь понять, почему Кинн так поступил, почему сжег книгу Закона, и в одном я была уверена: будь его опекун другим, заботься он о своем подопечном по-настоящему, сегодняшнего бы не случилось. Дядя сожалел о том, что не справился со своей ролью приемного отца; Утешитель – ни капли.

– Как там Кинн?

Утешитель Йенар, кажется, слегка удивился моей грубости, но с улыбкой ответил:

– Боюсь, мой мальчик был не особо разговорчив. Впрочем, как и всегда.

Я едва удержалась от замечания, что он не имеет права говорить о Кинне «мой мальчик». Утешитель словно почувствовал мое возмущение.

– Естественно, Кинн не мой сын. Но, признаюсь, мне было больно от того, что он сегодня сотворил. Он не только зря загубил свою жизнь – он вовлек в это дело вас. И только подумать когда. В день вашей свадьбы.

Его тон был полон горечи, но глаза внимательно следили за моим лицом, не упуская ни малейшего изменения. Медленно, как задубевшую от мороза перчатку, я надела маску неприступной Виры Линд.

– Он ни во что меня не втягивал.

– Нет? – Утешитель изобразил замешательство, скользнув взглядом по моим остриженным волосам. – Но из-за него вас завтра изгонят.

Слова его хлестко полоснули меня, но я даже не дрогнула – просто смотрела с холодной вежливостью. В голубых глазах Утешителя мелькнула досада, но он быстро ее погасил.

– Я верю, что вы руководствовались благородными мотивами, госпожа Вира, но позвольте вас предупредить: Кинн совсем не тот, кем кажется.

В этот раз ему удалось меня зацепить, и он это заметил, но продолжил как ни в чем не бывало:

– Знаете, как говорят, яблоко от яблони… Я знал, на что соглашаюсь, когда брал Кинна под свою опеку. Но ему удалось ввести меня в заблуждение, я поверил в него. И видите, что получилось. Мне больно и горько, но не могу сказать, что я безгранично удивлен.

Я едва не спросила, на что он намекает. Что кто-то из родителей Кинна совершил нечто противозаконное? Но ведь их поглотили Тени!..

Прервав мои размышления, Утешитель задал мне вопрос:

– Может быть, вы сами замечали или слышали от Кинна что-то… необычное? Странное?

Я растерянно замерла. Что значит «странное»? Мне вдруг вспомнилось, с какой ненавистью Кинн поначалу смотрел на меня, как неожиданно стал игнорировать и решил прервать наши совместные занятия в библиотеке. Я едва не проговорилась, но вовремя заметила острый, пронзительный взгляд Утешителя, которому бы позавидовала сама Нелла.

И только покачала головой.

Утешитель словно замялся и нерешительно, каким-то чужим тоном произнес:

– Позвольте дать вам совет, каким бы неуместным он ни показался. Держитесь от Кинна подальше. Особенно там, за пределами Зеннона. Боюсь, то, что вас ждет, если вы останетесь с ним…

Он замолчал, и против воли у меня вырвалось:

– Что меня ждет?

Утешитель Йенар печально вздохнул, хотя мне показалось, что в уголках его губ затаилась усмешка:

– Ничего хорошего.

Меня и так не ждало снаружи ничего хорошего, но я промолчала, надеясь, что теперь-то Утешитель уйдет. Однако он всё медлил, а потом вновь заговорил, глядя куда-то мимо меня: