Изгнанники Зеннона

Кинн догнал меня через несколько мгновений и зашагал рядом. Щурясь от солнца, он хмуро оглядел дорогу впереди, потом обернулся.

– Здесь мы как на ладони. Но пробираться через лес – слишком медленно, да и следы останутся. А Волки – хорошие охотники.

– Думаешь, они не задержатся в поместье?

– Может, и задержатся. Но вряд ли надолго. Как только поймут, что случилось, и приберут к рукам всё, что плохо лежит, отправятся за нами. Наша единственная надежда – если они двинутся к Зеннону, решив, что мы направились туда. Но я бы на это не рассчитывал. Они знают, что мне там делать нечего.

Он поправил заплечный мешок, в котором что-то звякнуло.

– Давай так. Сдвинемся поближе к обочине, чтобы чуть что уйти в лес. А пока поспешим – по дороге пройдем больше. Там впереди, видишь, дорога уходит под горку, если успеем спуститься до того, как появятся Волки, они нас не сразу заметят. Тем более что солнце будет светить им в глаза.

Какое-то время мы шли молча. Я была рада, что Кинн больше не пытался меня переубедить. В груди тугим клубком скрутилась боль. Каждый раз, когда перед мысленным взором возникала пустая кровать Нери с одиноким платьем, я переводила взгляд на Кинна, стараясь дышать глубже.

Сначала надо сбежать от Волков, горевать буду потом.

Постепенно солнце поднялось выше и воздух прогрелся. Кинн в очередной раз оглянулся.

– Сегодня нам нужно дойти до Сприлла, это небольшой городок у дороги. Я рассчитываю, что к закату мы как раз ту да успеем.

– Откуда ты?.. А, карта.

Он едва слышно хмыкнул.

– Да, карта. После того как я столько лет ее изучал, могу нарисовать хоть с закрытыми глазами.

– Твой отец гордился бы тобой. – Заметив, что по его лицу словно скользнула тень, я поспешно добавила: – Я имею в виду, он же картограф.

– Ты бы видела мои карты… Его талант мне точно не достался.

– Я видела твои карты. В библиотеке. Помнишь, Пряные острова?

Кинн заметно смутился.

– Это были всего лишь наброски… Ничего такого.

– Мне бы твои умения, и я бы не задумываясь пошла в Школу искусств. Тогда не пришлось бы делать вид, что собираюсь в Академию камневидцев.

Кинн снова оглянулся и осторожно, будто ступая по топкому берегу, заметил:

– Я до сих пор не могу поверить, что ты столько лет скрывала правду. Вернее, не могу поверить, что тебе пришлось это скрывать. Зачем? Родиться без дара – это, конечно, небывалое дело, но ты ведь в этом не виновата.

Мне внезапно стало легче дышать. Вчера Кинн так ничего и не сказал, но я боялась, что на самом деле он счел меня ненормальной.

– Долгие годы я думала, что дядя скрывал всё из-за своей гордости. Но совсем недавно я узнала, что так он пытался меня защитить.

– От чего?

– Он боялся, что на мне будут ставить какие-то опыты.

– Опыты?

В голосе Кинна послышалось нечто такое, что я повернулась к нему.

– Ты что-то об этом знаешь?

Он задумчиво покачал головой – так, словно пытался уловить ускользающую мысль.

– «Эксперименты». Да. Один раз я слышал это слово в доме Утешителя.

– И кто его произнес? – спросила я, уже догадываясь об ответе.

– Мой опекун. В беседе со своим управляющим – у него поместье где-то на юге, на озерах, я там никогда не был. Однажды я вернулся из школы, а они заходили в кабинет, еще не успели закрыть дверь до конца. И тут Утешитель что-то спросил про эксперименты. Больше я ничего не расслышал. Мне это тогда показалось странным, поэтому и запомнил.

Значит, дядя не зря предупреждал меня об Утешителе Йенаре. Я вдруг вспомнила про «Падение Альканзара» и про свои догадки об оскудении дара, но рассказать об этом не успела. Мы уже спустились по уходящей вниз дороге и теперь не видели, есть ли за нами погоня. Кинн на секунду замер, потом встревоженно оглянулся.

– Давай в лес. Если они решили двинуться в эту сторону, то скоро будут здесь. Тем более ветер восточный: мы их даже не услышим, а вот они нас – вполне.

Вслед за ним я вошла под прохладную сень Черного леса. Кинн ловко выбирал дорогу между узловатых корней, поваленных деревьев и валежника, и я подумала, что не одна я научилась чему-то новому за прошедший месяц. Где-то затренькал ручеек, и я с трепетом вспомнила засаду Волков. Кинн, видимо, тоже подумал об этом.

– Прости, что тогда, у ручья, ничем тебе не помог. И потом остановил… Я боялся, что это только навредит, – в лесу, да и в поле мы бы от них не сбежали. Но если бы Боза позволил себе что-то еще, я бы вмешался. Я…

Очевидно, Кинну не давало покоя собственное бездействие. Я поймала его взгляд:

– Я понимаю. Спасибо. Даже не хочу думать, что было бы со мной, если бы не ты.

Кинн дернулся, словно я влепила ему пощечину.

– Если бы не я, тебя бы здесь вообще не было. Ты была бы дома, в безопасности. Из-за меня вся твоя жизнь пошла под откос.

Мне хотелось сказать, что моя жизнь и так шла под откос и что изгнали меня не из-за него, а из-за того, что я так глупо решила вмешаться в происходящее. И что на самом деле изгнание спасло меня от несчастливой жизни с нелюбимым человеком – жизни, полной лжи. Но Кинн ушел вперед, не позволив мне возразить.