Изгнанники Зеннона

Несколько часов мы пробирались по лесу без остановки. Пока я, ослабнув от голода и жажды, не запнулась наконец о выпирающий корень высоченной ели и не опустилась без сил на землю.

Кинн тут же вернулся и без лишних слов достал из заплечного мешка бутылку с водой. Пока я пила, он вытащил какой-то сверток и, развернув ткань, протянул мне лепешку с куском запеченного мяса. Я жадно вцепилась в еду зубами, но, проглотив несколько кусков, остановилась. Мясо было приправлено герзанией.

Я замерла с едой в руке, чувствуя, что из глаз потекли слезы.

Как-то я случайно нашла герзанию, когда собирала зелень на ужин, и принесла Ланде. После того как все расхвалили приготовленное мясо, она каждый раз стала добавлять пряность в блюда. А это мясо Ланда приготовила для праздничного ужина. Она бы не добавила герзанию, если бы продолжала меня ненавидеть.

Кинн оторвался от еды и, заметив мои слезы, тихо спросил:

– Что-то не так?

Всё не так.

Я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

Ланда не должна была умереть. Она ждала ребенка. Она должна была вернуться домой!.. И Нери, и Олеа. Даже Вэльд. Даже Тарина. Они не заслужили такой участи!

Кинн смотрел на меня так странно – напряженно и одновременно ласково, – что я не выдержала:

– Там… были… мои друзья…

Сказав это вслух, я поняла, что это правда. За прошедший месяц у меня появилось больше друзей, чем за всю прошлую жизнь. Но этих друзей не стало.

Мое сердце разрывалось на части от боли, от крика, от тоски.

– Мне очень жаль.

Кинн хотел было положить руку мне на плечо, но вместо этого схватил почти пустую бутылку и, поднявшись, сказал:

– Пойду поищу, где можно набрать воды.

Как только он ушел, я привалилась к шершавому стволу ели и бессильно разрыдалась.

Сегодня они все уже могли быть в Зенноне. В безопасности. Праздновать свое возвращение.

Вместо этого их поглотили Тени. Без следа. Как будто их и не было.

Пустота, оставшаяся после ухода Нери, Ланды и Олеа, слов но разрослась на полмира, всё выхолодила, обесцветила…

Когда Кинн вернулся, я уже не плакала. Просто сидела, закрыв глаза и прижавшись затылком к шероховатой коре.

– Я нашел ручей. Тут недалеко. Если хочешь…

С трудом разлепив влажные ресницы, я кивнула и, отложив так и не доеденную лепешку с мясом, поднялась и пошла в ту сторону, куда он указал. Холодная вода из ручья немного привела меня в чувство.

Я должна взять себя в руки. Кинн и так винит себя в том, что меня изгнали. Если я не соберусь, ему будет еще тяжелее.

Вернувшись, я заставила себя доесть свою порцию и постаралась бодро улыбнуться.

– Теперь мне лучше.

Кинн, собирая вещи в мешок, бросил на меня короткий взгляд:

– Знаешь, рядом со мной можешь не притворяться.

От этих слов я снова едва не расплакалась, но нашла в себе силы кивнуть.

До конца дня мы сделали лишь еще один долгий привал, чтобы поесть. Время от времени Кинн выбирался к дороге и высматривал Волков, заодно проверяя по мерным столбам, далеко ли осталось до Сприлла. Наконец, вернувшись после очередной проверки, он сказал:

– До заката чуть больше часа. Мы должны были уже добраться. Надо выйти на дорогу – так дойдем быстрее.

– А как же Волки?

– Придется рискнуть. Если мы их сбили со следа, то в лесу только тратим время. Если же они идут за нами… В Сприлле от них скроемся. Главное, добраться туда первыми.

Пока мы пробирались к дороге, я не удержалась и спросила:

– Тогда, у ручья, Боза сказал, что им… плевать на Теней. Что они готовы возвести щит и в лесу. Разве Волки не боятся возводить щит на открытом пространстве?

Тени способны проскользнуть даже в самую маленькую щель, поэтому дома не являются для них особыми препятствиями. Но от одной мысли о том, что между тобой и Тенями только световой щит, мороз пробирает по коже.

Лицо Кинна мгновенно помрачнело, а когда он заговорил, его голос подрагивал от едва сдерживаемого гнева:

– Там, в Волчьем логе, есть и женщины. Они готовят, стирают, убирают. Но их главное предназначение – ублажать Волков. А если родится ребенок…

Мне хотелось зажать уши руками, отгородиться от этих жестоких слов, но он продолжил:

– Его отдают Теням.

В ужасе я остановилась и уставилась на Кинна – даже со спины было видно, что его трясет.

– Не может быть…

– Для них дети – это помеха. К тому же Волки считают, что благодаря этому их самих Тени не тронут.

Я почувствовала, что у меня постукивают зубы. Кинн резко обернулся и, вытащив что-то из кармана, протянул мне. Я вздрогнула, когда поняла, что это складной нож с арганитовым лезвием.

– На всякий случай.

Лезвие было убрано, но мне показалось, что я кожей ощущаю его остроту. Я покачала головой.

– Нет, Кинн. Я не смогу.

Несколько мгновений он смотрел на меня, потом кивнул и убрал нож обратно.

– Только помни – лучше сразу Тени, чем Волки.

Какое-то время мы шли по обочине, не решаясь выйти на Узорную дорогу, залитую алым светом заходящего солнца. Но вот наконец впереди показались невысокие домики Сприлла. Убедившись, что позади пусто, мы вышли на дорогу и, предвкушая скорый отдых, с удвоенными силами зашагали вперед.