— А ты не указывай, что мне делать, — зло проговорила она, сделав еще несколько шагов ближе, теперь нас разделял лишь угол умывальника, — хорошо устроилась, куча защитничков! А я мужа своего люблю и не представляю, как тебе хватает совести спать со столькими мужиками! Да и к тому же они же мерзкие, совсем не люди! Я научилась выживать в новом мире не потеряв достоинства, не то, что ты!
Мне было что сказать, да, я могла отвечать ехидно, но провоцировать безумную женщину не хотелось. Были надежды, что она выговорится и успокоится.
Но не тут-то было, замахнувшись ножом, Эльда собиралась наобум полоснуть меня лезвием, но, когда я отскочила, попала в кафель. Я поскользнулась и повалилась на пол, больно ударившись плечом о ванной, но не выпустив из рук мальчика, который проснулся и стал плакать.
— Отдай мою девочку мне, либо сдохни, — рычала маньячка, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на ребенка и замахнулась снова.
Первая мысль была — откатиться в сторону, но руки были заняты, отбросить дитя, которое стало сиротой при живых родителях я права не имела.
Мысли метались судорожно, но все равно не поспевали за движениями обезумевшей. И тогда я заметила, что тень Эльды на противоположной стене стала двигаться самостоятельно, отделилась и преобразовалась в черный силуэт выше ее на две головы, смотрелось так, будто сама Смерть притаилась за спиной и собирается вот-вот перерезать очередную нить.
Сразу было понятно, что это безликий.
Нож, подлетающий к моему телу, вошел в густую черную дымку и тут же со звоном отлетел к стене, не коснувшись ни меня, ни ребенка. Сама Эльда неестественным образом выгнулась и разрушая все законы физики откинулась в сторону, не сделав и шага, оказалась у двери рядом с ножом, она перепуганными глазами смотрела на моего спасителя, отползая к углу ванной, чтобы забиться там, дрожащими руками прижав колени к груди.
Безликий не проронил ни слова, он подал мне руку, помогая встать.
— Папа? — дрожащими губами то ли спросила, то ли утвердила, пытаясь понять, кто передо мной.
Я не чувствовала его эмоций и это точно не был ни Аджах, ни Алекс, а значит… Мирак. Через его ментальные заслоны не смог бы пробраться даже самый искусный эмпат.
Мужчина кивнул.
— Только не уходи, — спохватилась я, хватая его за руку, — мне о многом хочется спросить. Я думала… думала оба моих родителя мертвы.
— Ты… полукровка?! — ошарашенно выпалила Эльда откуда-то с угла, — но это невозможно, у безликих не рождаются девочки!
— Рождаются, — наконец-то заговорил Мирак и звук его голоса был громоподобен, — свет твоей матери был сильнее моей тьмы. Именно поэтому ты смогла увидеть этот мир, и тьма не забрала тебя.
— Но мама же была простым человеком.
— Она была невероятной. И ей не нужно было быть земной принцессой, чтобы светить ярче всех.
— Как вы познакомились? Почему разошлись? Разве тебе не хотелось участвовать в моей жизни? — я стала засыпать его вопросами, которые мучали меня с того самого дня, как узнала правду о своем происхождении, слезы сами собой полились по щекам.
— История длинная и к великому сожалению, не терпит сослагательного наклонения, — Мирак говорил ровно, но его рука чуть сильнее сжала мою ладонь, — но я расскажу тебе все.
Мне показалось, что именно в эту секунду я смогла понять его чувства, но не магической силой, не своим даром, а сердцем, все-таки в нас течет одна кровь.
— Ты… до сих пор любишь маму?
— Все мы однолюбы, Нийя. Я буду любить ее, пока могу жить.
— Расскажи историю вашего знакомства. Прошу.
— Я забрел в этот мир случайно в поисках мимолетного развлечения. Мне не нужны были дети, ибо знал, что любого мальчика, рожденного от меня, заберет тьма. Я не желал своему ребенку тех испытаний, вечного холода, осознавал, что сам живу уже более половины столетия, но так и не нашел свой очаг света.
Это случилось внезапно, я встретил твою маму на живописном мосту в красивом городке, поросшем зеленью. Его еще не съели бетонные джунгли, как повадилось в этом мире. Прелестная, но грустная девушка сразу приковала взгляд, от нее шел чистый свет, и я не удержался, притворился человеком, используя магию, познакомился с ней и был галантен, как никогда. Она не спешила таять от моего обаяния, но недели ухаживаний давали свои плоды, светлая душа открывалась навстречу, и пусть свет моих очей призналась, что любит другого, какого-то человека, с которым разошлись всего пару недель назад, но я уже был влюблен и решил, что вытесню его из сердца светлой человечки.
Мы стали близки, и я решил, что тоже могу быть честен. Я показал ей свой настоящий облик, рассказал, кем являюсь и ее это испугало. Она стала отдаляться, не приходить на встречи, просила не трогать ее, когда приходил выяснить, в чем дело. И я решил, что буду наблюдать издалека.