Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)

— Твоя мать была человеком, — отец говорил спокойно, в отличие от меня, — ты унаследовала ее вид, ее регенерацию, ее… характер.

— А вот это уже лишнее, — я фыркнула, — ты совершенно меня не знаешь, и если думаешь, что стану отсиживаться…

— А вот это правда, — хмыкнул вошедший в гостиную Аджах, — Кли цветочек, но с шипами. Я в этом убедился. И не раз. Боюсь, она уже за несколько минут успела выстроить в голове план, как будет от нас с Элимом сбегать, чтобы самолично свидеться с людишками, все-таки она росла среди этих дикарей. Так что, я бы не стал ей препятствовать.

Я первый раз смотрела на Аджаха глазами, преисполненными благодарности. Хоть он и интриган, и его методы достижения цели далеки от идеала, но, кажется, он совсем не со зла такой едкий. Как все-таки трудно, когда не можешь разобраться в мужчине, а я уже привыкла читать их мысли.

— Кли, малышка, не забывай, что это работает в обе стороны, — он подмигнул, — моя магия сильнее твоей. А это значит что? Что не ты, а я читаю твои мысли, так что не разбрасывайся ими так просто.

— Как насчет сказать прямо, а не играть в эти игры? Ты переспал со мной однажды обманом, без моего на то согласия, а сейчас ходишь, ехидничаешь?

— Что он сделал? — слишком спокойно спросил отец, но столько кровавой тьмы было в его голосе, что в комнате сразу стало морозно.

— Отец… было и прошло, не надо сейчас… — договорить не успела, комната наполнилась таким черным мраком, что создавалось ощущение, будто выключили свет.

Что-то громыхнуло — это тело Аджаха пролетело через половину комнаты и врезалось в сервант, со звоном побив коллекционную посуду.

Я кинулась к кроватке ребенка, принявшись его успокаивать и кутать еще в одно одеяло, потому что реально становилось холодно.

— Папа, стой! — кричала я, потому что во мраке снова был слышен какой-то звон, — папа! — на мой ор никто не реагировал.

Лишь еще секунд через тридцать темнота схлынула, и я смогла рассмотреть две фигуры — одну валяющуюся на полу, вторую — склонившуюся сверху над обморочным Аджахом, из которого, казалось, высосалась половина души. Он стал похожим на тень себя — щеки впали, под прикрытыми глазами залегли синяки.

— Что ты сделал?!

— Я не только твой отец, но и действующий Первый Наместник Бездны, Нийя. К слову именно это имя я дал тебе при рождении. И именно оно записано чернилами в книгу Бездны, — отец развернулся, собираясь уйти, но добавил: — его метка исчезнет в течение нескольких часов, вы больше не будете связаны брачными узами. А после, если сможет выжить, он больше никогда не будет иметь прежней силы, — после этих слов отец вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, нет, нет, Аджах, — я хлюпала носом, орошая слезами его рубашку, пока склонялась над едва дышащим телом.

Лицо мужа было необычайно бледным, он дышал через раз. Рука, которую я сжимала в пальцах, была больше похожа на кости, обтянутые кожей. Да и вообще казалось, что в предсмертной агонии Аджах дышит последние минуты.

В коридоре стали возиться, выносить куда-то припасы и еду, но я не реагировала ни на кого, даже когда меня звали мысленно, отмахивалась от всего.

«Кли, любимая, всего пару часов и я вернусь сюда. Ты любишь свою Общину несмотря ни на что, и я займу сторону людей в переговорах, сделаю все, чтобы выбить лучшие условия» — шептал мне Рем.

«Мы оставляем ей Элима, но, кажется, Мирак убил Аджаха, ее лучше сейчас не трогать…» — поймала отголосок размышлений Тита.

«Может мы еще можем ему помочь?» — тихо спросил Алекс, я знала, он чувствует вину из-за того, что произошло.

Но виноват был только Мирак и его жестокость.

«Магия смерти неотвратима».

Все чувствовали мою боль и ощущали ответную, но никак не могли утешить, поэтому решили сделать для меня то, что могли — решить дела с Общиной, пока я оправляюсь от потери Аджаха.

Но он еще не умер!

Лишь когда кто-то коснулся коего плеча услышала тихое отрезвляющее:

— Кли!

Это был Элим. Кажется, все остальные ушли вместе с припасами в Общину, задабривать людей, но у меня не было сил даже сдвинуться с места. Весь мир сузился в точку, в угол комнаты, в котором на полу возлежал полуживой безликий.

— Что мне делать, Элим? — спросила, снова горько всхлипнув, внутри, где-то в ребрах разрывалось сердце, — я люблю его…

Муж молчал несколько минут, видимо, размышляя над моими словами, а потом все-таки проговорил:

— Ты должна обратиться напрямую к Бездне. Она слышит только своим приближенных — наместников. И чаще лишь самого первого, но может быть, тебе повезет, все-таки ты дочь Мирака.

— Не хочу даже слышать о нем, — проговорила зло, — он мне не отец.

— Но ведь это неправда. Послушай, у нас уважают лишь силу. Тьмы или света — неважно. Пока Мирак сильнее тебя, а значит и мудрее, ты не можешь отказаться от него, как от отца.

— Не мешай мне, — отрезала, зажмурившись.