Изгнанница для безликих_многомужество (СИ)

— Я тоже так думаю. Тебе нравится решительность, такая как в Элиме и Аджахе? Они много не думают и не сомневаются в себе.

— Скорее да, чем нет. Такое подкупает и заражает. Они знают, чего хотят. Но характер Аджаха — отдельная грустная история.

— Я тоже знаю, — прошептал мужчина совсем близко и, придвинувшись еще на пару сантиметров, поцеловал меня.

Сердце, кажется, сделало кульбит и застыло в полете, потому что я перестала дышать. Варт впервые поцеловал меня по собственной инициативе. Его чуть приоткрытые губы нерешительно прижались к моему рту, и я знала, что дальше дело за мной. Медленно проведя по губам партнера языком, прижалась к нему бедрами, телом чувствуя возникшее мужское возбуждение.

Долго соблазнять Варта не пришлось, уже через минуту он сам уверенно вел поцелуй, сминая мои губы, как сладость.

Я не удержала тихий стон, когда мужская рука скользнула к груди, забираясь под одежду, и пальцы сжали чувствительный сосок. Тело покрылось мурашками, то ли от холода, то ли от удовольствия.

— Эй, может, будете это делать, когда останетесь наедине?! — послышался недовольный голос Тита, — Варт! Мы же все хотим, но терпим, имей совесть, не соблазняй Кли, а то лично мне придется к вам присоединиться!

— Нет, сначала к ним присоединись я! — немного дальше, где-то слева, с места одной из лежанок возник голос Аджаха.

Я смутилась, но отодвигаться от Варта и растаивать его еще больше не хотелось.

— Умеете же все обломать! Ну, ничего, я припомню! — буркнула возмущенно.

— А я помогу! — пробормотал Варт, зарывшись лицом куда-то между моими волосами и подушкой.

— Грозная Кли, как раз для меня! — елейно изрек Аджах.

— Спи уже!

Спать пришлось всем той ночью.

А утро наступило слишком быстро. Казалось, я только прикрыла глаза, тело едва расслабилось, а уже нужно их открывать, чтобы видеть новый день. Я знала — пройдет еще несколько суток и все могло измениться, но не догадывалась, в какую сторону и надолго ли. С тех пор, как Община позади, все меняется так стремительно, что едва ли можно успеть понять обстановку.

Ничто никогда не дается просто так, а уж тем более в этом мире, где бескорыстность равна огромным убыткам, а возможно и утере собственной жизни. Отдашь кому-то кусок хлеба, не съешь его сам, и желудок прилипнет к позвоночнику.

Я надеялась, что все пройдет гладко, что силу применять не придется, ибо я не хотела, чтобы начало существования моего малыша ознаменовалось жестокостью. К тому же, мы до сих пор не знали, каким образом люди выживали за стеной Общины. У них гектары земли, которую нужно обрабатывать и за которой ухаживать, скотоводство, что тоже затрачивает физические ресурсы. Неужели пожилая пара занималась этим всем в четыре руки, притом, что женщина в свои пятьдесят с хвостиком беременна?

Мы выдвинулись на рассвете. Я передвигалась на своих двух слишком медленно и если раньше мужчины умиленно терпели и плелись за мной, то теперь, зимой, когда на улице температура воздуха ниже нуля, а солнце едва ли выглядывает из-за хмурого облачка раз в полдня, безликие по очереди несли меня на руках, не сбавляя общий темп, за которым я поспевать не могла. Тем не менее, своим телом холод чувствовала, а путешествие на руках молниеносно быстрого безликого — все равно, что стремительная езда на мотоцикле, когда ветер хлещет по лицу и острыми, морозными иглами впивается в кожу. Меня укутали в сотни слоев тканей и это, стоит признать, помогало сохранять тепло.

Раннюю половину первого дня меня нес Элим. У него это хорошо получалось, я чувствовала себя перышком, что ничего не весит, настолько подвижным муж оставался, иногда обгоняя остальных. У меня даже получилось поспать, прижавшись щекой к груди мужа. Следом меня передавали из рук в руки, я лишь ненадолго просыпалась посмотреть, к кому прижимаюсь в этот раз, сильнее всего пришлось подавлять внутренний протест, когда, подняв лицо, обнаружила Аджаха. Но он, заметив, как я на него смотрю, лишь сильнее сжал руки.

Первая ночь в дороге прошла относительно спокойно, я смогла согреться в объятиях Варта и Элима, охраняющих мой сон и согревающих тело с двух сторон, и даже не видела сновидений, разоблачающих события прошлого, настолько устала в пути.

А вот после следующих сумерек все было сложнее. Я не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, слушая завывания ветра и видя на свете луны, как снежинки липнут к стенкам палатки с внешней стороны. В ту ночь со мной в палатке были Рем и Тит, но я не стала их будить, когда решила выбраться на улицу, чтобы найти подходящие кустики для восполнения естественной нужды.

С неба лениво спускались пушистые снежинки, кружась на ветру, щеки сразу защипало от морозного холода.

— Кто здесь? — спохватилась я, когда заметила совсем рядом мелькнувшую тень, — Алекс? — озвучила первое пришедшее в голову имя.