Изгнанница Муирвуда

Толпа ахнула. Мужчина выпустил ее руку и вытер лицо. В глазах у него полыхнула ярость.

— Cozzenfreegin! — рявкнул он и наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Голова Майи дернулась, но девушке случалось выносить удары и посильней. Она не упала и не заплакала. Она гневно посмотрела в глаза обидчику.

Столь открытое проявление неповиновения поразило их еще больше. Мужчины попятились, образуя вокруг нее свободное пространство.

— Нет, — произнесла Майя, страшась того, что должно было произойти. Мощь кистреля сплотилась в тугой ком. Ярость пробудила к жизни темную часть ее существа. Еще немного, и она ударит по этим людям их же собственным гневом и похотью и оставит их лежать в грязи. Нет, она не сделает этого. Так нельзя.

— Ickdirk? — с сомнением произнес ее обидчик, глядя на ее клинок, и извлек из ножен собственный меч.

Человек рядом с ним упал. Упавший кричал и корчился, из его плеча хлестала кровь. Еще один крик боли. Кольцо мужчин распалось, обидчики расступались, открывая путь человеку с окровавленным мечом в руках.

— Meinbicknuffen, — сказал человек, и в голосе его была смерть. Майя узнала этот голос. Тот самый, что звучал в ее голове, перекрывая все прочие мысли.

Этот человек был Финт Кольер.

Больше он не произнес ни слова. Его клинок рассек запястье мечника, локоть ударил в нос, а колено — в пах. Мечник упал на мостовую. Кольер развернулся к следующему противнику.

Зашелестели извлекаемые из ножен клинки.

Альдермастоны всех королевств наделены силой и властью обучать мастонов должным клятвам, но один среди них должен владеть Даром Предвидения. Этого Альдермастона, будь то мужчина или женщина, избирают Великим Провидцем. Если Великий Провидец умрет или будет убит, Альдермастоны всех аббатств собираются вместе, и Исток посредством тайного яр-камня являет свою волю и называет имя нового Великого Провидца. Доля Великого Провидца тяжела, о правнучка, очень тяжела. Эта доля будет твоей, и не будет у тебя тяжелее ноши в самом сердце ночи.

Лийя Демонт, Альдермастон аббатства Муирвуд

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Королева Дагомеи

Кольер двигался как змея — иначе не описать. С хищной грацией он уклонялся от удара, делал бросок и жалил сам. Он не дожидался, чтобы враг напал первым. Дюжина с лишним вооруженных мужчин сжималась вокруг них кольцом, и Кольер разил снова и снова: лицо, глаза, запястье, живот. Укол, взмах, отбить чужой меч — и выпад. Майе случалось видеть пайзенийских мастеров фехтования, в прошлой жизни, при дворе, у нее даже был собственный учитель. Но то, что разворачивалось сейчас у нее на глазах, не имело ничего общего с изысканным ритуалом придворного поединка. Это был бой не на жизнь, а на смерть.

Со звуком, от которого мороз бежал по коже, острие меча вспороло чей-то глаз; раненый захлебнулся и закричал от боли. На плечах, руках, боках нападавших расцветали кровавые цветы. Теперь она понимала, за что короля Дагомеи прозвали Финтом. Движения его были стремительны и абсолютно непредсказуемы. Двое или трое противников попытались зайти ему в тыл, но он сделал длинный выпад, одним ударом парировал сразу несколько клинков и напал сам. Меч его жалил врага, словно язык змеи, клевал в самые уязвимые места, непринужденно порхал, оставляя за собой страшные раны.

Из рук раненого выпал меч и упал прямо к ногам Майи. Девушка подхватила меч за рукоять. В последний раз она держала клинок в руках много лет назад, но тело помнило науку. Враги быстро уменьшались в числе, однако она успела полоснуть по руке какого-то негодяя, который прицелился Кольеру в спину. Мерзавец взвыл от боли, ощерился, но струсил и нырнул в толпу. Схватка привлекла взоры всех, кто был в порту; на вантах кораблей висели матросы, взобравшиеся повыше, чтобы не пропустить ничего из происходящего.

Майя увидела человека в черном, усыпанном самоцветами камзоле; человек шел от причала, и в руках у него был узорчатый клинок. У человека была остроконечная бородка, в ухе покачивалась серьга. Человек отбросил за спину плащ и что-то крикнул; услышав это, оставшиеся противники Кольера брызнули во все стороны.

Человек не был похож на отландца. Когда он заговорил вновь, Майя узнала пайзенийский язык. Человек вызывал Кольера на дуэль.