Изгнанница Ойкумены

Гюнтер подбросил в небо детское ведерко из розового пластика. Падая, ведерко угодило ему по темени. Мальчик не заплакал; напротив, расхохотался так, что его согнуло в три погибели. В ответ на площадку повалились все, кто еще стоял на ногах. У многих смех напоминал эпилептические судороги. По щекам детей градом текли слезы. На губах рыжей девочки пузырилась пена. У бритого наголо толстячка пошла носом кровь.

– Их зациклило! Положительная обратная связь.

– Вижу.

– Интенсивность растет…

– Сколько прошло времени от начала?

– Около восьми минут.

Регина взглянула на таймер обратного отсчета. До «Солнышка» оставалось пять минут лету.

– Как там воспитательница?

Линда переключила изображение. Пожилая женщина дергалась на полу кабинета дист-контроля. Казалось, ее били электрические разряды. Если это и был смех, то так смеются в аду. Глаза несчастной закатились, незрячие белки уставились в потолок. Багровый румянец щек. Дыхание – надсадный хрип. Брызги слюны взлетали вверх – и жаркой, болезненной росой падали обратно, на подбородок и шею. Брюнгильда Эльхман успела подать сигнал тревоги в последний момент, уже теряя сознание. Эмпатака накрыла ее вместе с группой: от игровой площадки до кабинета – двадцать метров, не больше.

Острая сердечная недостаточность. Если вовремя не принять меры…

– Система приорити: экстрим-режим. Скорость – на максимум.

На панели вспыхнул красный огонек.

– Включить форсаж. Маршрут прежний.

Система безопасности «Флинка», запрограммированная на подобные случаи, не стала запрашивать подтверждения. Пейзаж внизу смазался, уносясь назад. Мигнули, меняясь, цифры таймера. Осталась минута сорок. Минута тридцать…

– Медбригада на подлете.

– Хорошо. Как только купирую эмпатаку – сразу дам знать.

И Линда, и Регина прекрасно понимали: сейчас медики бессильны. Попадут в «зону поражения» – будут корчиться на полу от хохота, не в силах сделать простейшую инъекцию. Смех – страшное оружие. На уроках самообороны Линда доводила спарринг-партнеров до истерики. Если удерживать человека в этом состоянии достаточно долго… Дыхательные спазмы, лавинообразное учащение пульса. Аритмия, артериальная гипертония, перегрузка сердечной мышцы. В итоге – смерть от остановки сердца.

– Площадка заблокирована?

– Нет.

– Я сажусь.

– Удачи, Ри. Я на связи.

В вихре пыли, поднятой аэромобом, она выпрыгнула на парковочную площадку. Знакомые ворота: листья, цветы, вставшие на дыбы единороги. Голографическая ограда, заплетенная лозами винограда – настоящими. За тридцать лет ничего не изменилось. Разве что виноград разросся гуще.

– Лежать, Фрида! Ты остаешься в салоне.

Зловещий скрип створок. В глубине памяти всколыхнулась волна узнавания. Навигатор с целеуказателем не требовался. Дорожки – собаки, встречающие долгожданного хозяина – сами бросались под ноги. Она бежала, как, наверное, не бегала никогда в жизни. Не зря все эти мучения: гимнастика, тренажеры…

Все, хватит. Работаем.

Чуть-чуть приоткрыть блок. «Поймать волну». Оседлать ее, подобно опытному серферу – и, держась на гребне, скользнуть в сознание малыша. Веселье бьет через край. Еще, еще! Нет, приятель, еще – это не для нас. Ты уж сам, да в дружеской компании… Хорошо, что ты, Гюнтер Сандерсон, двуцветная футболка и желтые шорты, до сих пор держишься – несмотря на стремительный рост резонанс-фона. Крепкий ты парень. Но надо поторопиться. Активные синапсы, опасно искря, гудят высоковольтными проводами. Если их «закоротит»… Инсульт для тебя, маленький клоун. И даже не хочется думать что – для остальных.

Она скользнула к очагу возбуждения.

…цирк.

Радужная пурга света метет по арене.

– Погляди, какой у меня тромбон, Филле!

– Это не тромбон, Рулле! Это водопроводная труба!

– А я говорю – тромбон!

– Тогда сыграй на нем!

– И сыграю!

Фонтан воды окатывает Филле. Визжит от счастья детвора на трибунах.

Когда это было? Вчера? Позавчера?

Не важно.

Она потянулась наружу – оценить «сферу накрытия». Возможно, удастся незаметно, исподволь снизить интенсивность эмпатаки? Погасить гибельный резонанс? Нет, слишком долго. Дети – а главное, воспитательница – не выдержат. Счет идет на минуты, если не на секунды.

Значит, зайдем с черного хода.

Молниеносное скольжение вдоль искрящих синапсов.

Вход «под шелуху».