Изгнанница Ойкумены

– Ты за них заступаешься? За этот зверинец?!

– Это ты из зверинца сбежал! Еще хоть слово про «шелуху» скажешь…

Страшно. Очень. Передо мной – малолетняя телепатка! Она в ярости. Раздуваются татуированные крылья носа. Румянец полыхает на щеках. Сейчас она вломится в мои мозги, как бык – в посудную лавку…

– Страшно? – кривая, взрослая усмешка режет хуже ножа. – Знаешь, на кого ты сейчас похож? На тушканчика с Китты. Настоящий человек, говоришь? Не бойся, Настоящий Человек, я тебя не съем…

Он не вспоминает. Он переживает это заново – в настоящем времени.

Страх. Доминанта.

Ничего, это не проблема.

Сменить время – разрушить резонанс.

…почему тебя зациклило, Рауль? Не вижу связи…

Надо посмотреть, что ты запомнил из конфликта с носильщиком…

– Еще хоть слово!.. хоть слово скажешь…

– Не горячись, Асан! Я не хотел тебя…

– Мы бились с чемкитами! Сотника Хашира подняли на копья! Река текла нашей кровью! И ты говоришь мне, что всего этого не было?! Это черви проточили дырку у меня в памяти, да?!

– Это было для тебя, Асан. На самом же деле…

– Не было? Мы дрались зря?! Гибли зря?! Ты…

– Успокойся… все в порядке…

– Не жить! – кривая усмешка режет хуже ножа. – Кауф-хан, тебе не жить…

– Все в порядке…

– Не жить, да…

Серебряный всплеск рыбки. Огонь в правом боку.

Асан нагибается за камнем.

Ночь среди бела дня.

Это тоже финал. На каком бы языке ни шел разговор – Рауль все понимал, значит, и для меня, копающейся в памяти Рауля, тоже все понятно. Ключевой посыл: реплика «все в порядке». И сейчас, и тогда, на турнире. Рауль, сам того не желая, спровоцировал конфликт – оба раза. Он успокаивал папу, и успокаивал дикаря Асана. Наверняка есть еще ассоциативные сцепки. Например, кривая усмешка-нож.

Что ты хотел доказать носильщику, Рауль?

Надо взять энграмму целиком.

За рекой, вдали – полотнища красного, и пурпурного, и золотого. Закат. Густой запах полыни. Стрекот кузнечиков. Тянет сыростью. Горит костер. В руках – миска с кашей. Поперек изгиба реки, в пределах видимости – Скорлупа.

Молчит. Издевается.

Нет никакого заката. Никаких полотнищ. Это я все придумал. Нет никакого «вдали». Мы не видим восхода, не видим и заката. Потому что Скорлупа. Солнце является нам только в зените. До сих пор не изучен феномен – почему здесь светло днем. Я имею в виду – светло для нас. Местным светло, потому что солнце. Мы отбрасываем тени, мы видим тени деревьев. Солнца нет, но оно как бы есть. Будь ты проклят, Шадруван, ты сводишь меня с ума! Будь ты благословен, ты даришь мне надежду. Мне и всему Ларгитасу.

Запоздалая рыбачья лодка без звука входит в Скорлупу.

Исчезает.

– Старик Рахим, – говорит Асан. – Его дома никто не ждет.

– Почему?