Изгнанница. Путь к свободе

– Значит, не все в этом мире потеряно, – улыбнулась бабушка. – Расскажи мне о них.

И я рассказала. Обо всем. С того самого момента, как в день Выбора вошла во Дворец Благоденствия.

Рассказ получился долгим, костер уже несколько раз прогорел бы дотла, если бы бабушка не подкидывала в него дров. Она слушала меня внимательно, хмурясь или улыбаясь. Я видела, что ей важно услышать обо всем, что произошло со мной, но и мне было важно ей все рассказать.

Мне это было нужно. Слишком много всего накопилось в душе, и еще немного – я бы сломалась.

Когда закончила рассказывать, внутри словно образовалась пустота. Странное состояние отстраненного наблюдателя, который лишь слегка касается своими эмоциями происходящего, все никак не отпускало. Хотя внутренний холод ушел, и пальцы, сжимавшие контейнер, который собрала для меня мама, начали согреваться.

Я посмотрела на него и открыла. Достала пирожок. Это ведь мама сделала для меня. Ковчег от меня отрекся, дар делает заманчивой целью для каждого, кто о нем узнает, но в мире есть те, кто заботится обо мне, ждет и верит… Те, в кого верю я…

Слезы наконец закапали из моих глаз. Я жевала пирожок, совершенно не чувствовала вкуса, и слезы текли и текли.

– Мэй… – выдохнула бабушка и обняла меня.

И я разрыдалась в голос. Внутри все, наконец, разморозилось и болело так, что становилось страшно.

Не знаю, сколько я плакала, но в какой-то момент мне стало легче. Я лежала головой на коленях бабушки, и она гладила меня по волосам и тихо напевала мотив уже подзабытой колыбельной.

– Бабушка, зачем тебе возвращаться в Ковчег?

Скоро рассвет. Скоро нам придется расстаться. От этого становилось горько. Хотелось крепко-крепко обнять родного человека и не отпускать.

– Потому что кто-то должен столкнуть камень извне, а кто-то изнутри.

– О чем ты?

– Как люди узнают, что жизнь за пределами Ковчега продолжается? Как узнают правду о том, что происходит в городе и что за вакцину им вкалывают каждый год? Кто поможет вспомнить, что жизнь может быть другой?

– Это хочешь сделать ты?! – я повернула голову, чтобы видеть лицо бабушки.

– Я? – она усмехнулась. – Нет, что ты! Для этого я слишком стара. Я лишь помогу тем, кто хочет перемен.

– А такие есть?

– Двое уже как минимум. – Я вопросительно на нее посмотрела. – Лекс и Карад.

До меня не сразу дошло, чьи имена она произнесла.

– Кто?..

– Лекс неплохой парень. Он, как и все ваше поколение и поколения до вас – жертва воспитания Ковчега. Он запутался, но уже видел жизнь вне Ковчега и совсем скоро окончательно во всем разберется и ужаснется. Лекс никогда не простит себе того, как с тобой поступил. Я помогу ему действовать не слишком опрометчиво и направлю, когда будет нужно.

– А Карад?

– Карад… – задумчиво протянула бабушка. – Калекам везде непросто. Ему разрешат жить в квартале Землероек. Именно он расскажет правду обычным людям. Он найдет способ противостоять системе изнутри, с самого низа. И тогда у Ковчега появится шанс открыть свои ворота миру.

– Я не верю, что Карад на это способен.

– А в Лекса веришь? – спросила она, но тут же продолжила. – Карад поверил в иллюзию, что все можно вернуть, как было, и смалодушничал, а у тебя разве не было таким мыслей? Он быстро поймет, что уже никогда и ничего не будет как прежде. И теперь знает, что чувствует предатель и как к нему относятся. У Карада появится другое имя и внешность, другая жизнь, но он никогда не забудет, как важно в любых обстоятельствах оставаться человеком. Благодаря тебе он многое понял.

Я долго смотрела в огонь и думала. Может, прав был прадед, что верил в людей?

Эпилог

С бабушкой мы попрощались, когда рассвет только-только посеребрил верхушки деревьев. Мы много о чем еще успели поговорить, и было очень тяжело уходить. Но мы обе знали, что у каждой из нас свое предназначение. Как сказал один мутер, «путь, который подарит моему существованию смысл».

С Ником и ребятами мы встретились через полчаса. Я предположила, что это Верт вывел их на меня, хотя сам им на глаза и не показывался. И правильно делал. Лучше я сама чуть позже их познакомлю.

Когда Ник меня увидел, я прочла в его взгляде столько эмоций, что первой реакцией было бежать. Было видно, что он извелся от тревоги и не спал всю ночь. Но, внимательно меня оглядев, он стремительно приблизился и просто крепко обнял и прошептал:

– Не отпущу. Больше никогда не отпущу. Если бы знал, что ты на такое способна, привязал бы к себе веревкой! Вот зачем ты убежала и подвергала себя такой опасности?! Мы бы обязательно нашли выход…

Я прижималась к нему сильнее, смотрела на улыбавшихся Керту и Лавра и тихо плакала. У меня получилось. Он жив. Они все живы. Значит, всё было не зря. Осталось только обо всем им рассказать и вести далеко на восток. Туда, где нас ждет дело, которое хотел завершить мой прадед. И я уверена: у нас все получится. И тогда на руинах старого мира мы начнем строить новый. Возможно, не самый лучший, но справедливый.