Изгнанные в облака

– Это все из-за вас профессор, – заорал я. – Вечно вы лезете на рожон. Вот теперь и болтайте. То мародеры, то лошадь, то теперь гонки. Охренеть я из-за вас второй раз буду бегать наперегонки с роптом. Вы самовлюбленный тиран. Это не я неуч. Это вы застряли в каменном веке.

– Молчать, – заорал старик.

В сердцах он ударил по лебедочному механизму. Что-то взвизгнуло и посыпалось искрами. Плюх заорал от ожога одной из искр, закатившейся ему за шиворот.

Мелькание кирпичей прекратилось. Люлька заскрипела и дернулась.

Платформа повисла, не доезжая до земли на уровне третьего этажа.

– Застфяфи, – радостно завопил Плюх. Выражение его лица не говорило хорошо это или плохо.

Сверху показались озабоченные головы. Люди наверху начали свистеть.

Одновременно наверху раздался звук горна.

– Очевидно механизм старый, заело, – старик погладил катушку. Платформа скрипела. Она качалась, но не двигалась. Отовсюду нарастал свист. Зрители возмущались, что зрелище задерживается.

Из угла тем временем выбежал ропт. Он блеснул черными глазницами. Пыль взметнулась под его ногами, когда он побежал в нашу сторону.

Я закричал, так же как и Плюх. Причем нам составил компанию в этом даже профессор. Ропт начал прыгать, пытаясь добраться до нас, вскочивших на перила. В какой-то момент ему удалось зацепить платформу, которая бешено закачалась.

Звон. Боль в ушах. Легкий нокаут. Ропту удалось ударить дно люльки. Плюх и профессор уцепились за канат с одной стороны люльки, а я – с другой. Люлька закачалась, словно детские качели, затанцевала, методично, точно в приступе эпилепсии и начала осыпаться осколками. Мои спутники заметались, словно сверчки, попавшие в огонь.

Поначалу зрители смотрели на это, слегка оцепенев. А затем кто-то забасил хохотом. К нему присоединились и другие люди. Кто-то наверху колдовал около механизма люльки. С высоты мне на секунду померещился голова лица префекта. Он озабоченно поглядывал вниз с перил.

Я почувствовал, что силы, что заставили вцепиться мертвой хваткой в стальной канат оставляют меня. Из рук сочилась кровь, спускающаяся по металлу, густыми каплями. Ноги все еще громоздились на каких-то обломках. Не лучше оказалось положение у профессора, чьи белки глаз бешено вращались. Он матерился. А Плюх усиленно пытался залезть на голову профессору. Оба представляли собой единый организм с задачей выжить любой ценой. Впрочем, при таких обстоятельствах это казалось невероятным.

Все что мы могли – это выпустить газы. И, наверное, в этом я преуспел больше всего. Тряска вдруг прекратилась. И оглядевшись вниз, я увидел, что ропт пытается разбежаться.

– Сейчас починим, – раздался бодрый окрик мерзкого старика сверху.

– Будь ты проклят, – закричал профессор. – Сдохни мразь.

Не понятно кому он сказал, но я присоединился к его словам с удовольствием.

В этот раз удар ропта проделал в поле люльки большую дыру. Она начала разрушаться. На землю полетели железные листы, доски крепления.

Ропт вновь отступил для разбега. А потом раздался выстрел. Гулкий, но ясный и заставил галдящую толпу притихнуть. На землю полетел солдат с ружьем. Ропт остановился, а затем, позабыв о нас, тут же побежал к упавшему с недвусмысленными намерениями.

А потом выстрел прогремел еще и еще. И теперь они доносились повсюду. В толпе забегали солдаты в серой форме. Серые автоматы со снайперскими прицелами плевались свинцом.

Люди с визгом побежали прочь. Толпа стремительно редела. Ропт доедал солдата работорговцев. Еще несколько трупов полетели вниз. Теперь ропт не спешил. Он смаковал, не спеша, изредка поглядывая на нас. Очевидно думая, что погорячился.

Я ослабил хватку. Мои ноги оперлись о выступ. Люлька сложилась вдвое, и профессора с Плюхом приблизило ко мне.

– Что случилось? – крикнул я Плюх.

– Это Фантал, фолдаты Фантала, – радостно завопил он.

– Шантал? – я оглянулся.

Выстрелы гремели теперь где-то в отдалении. А потом прозвучали канонадой. Казалось, что это где-то гремит салют, он перенесся в другое место. А здесь праздник вдруг закончился. И лишь внизу, набивающий брюхо ропт, ясно давал понять, что вечеринка не закончена.

– У меня руки болят, – крикнул я.

– Держись пацан, – крикнул старик.

Вместе с Плюхом он слился в каком-то непонятном экстазе, казалось, это двухголовый организм. Симбиоз двух существ, всеми правдами и неправдами смог удержаться на кусочках перилах и железном промасленном канате.

Вдруг сверху показалось голова мальчика.

– Как вы там сидеть?

– Ука, – закричал я. – А где Зети?

– Я здесь, – крикнула она. – И Фью со мной.

– Позови кого-нибудь на помощь из солдат Шантала, – закричал старик. – Скажи мы жертвы работорговцев. Только быстрее, а то мы свалимся.

– Держитесь, – крикнула Зети.

Головы наших спутников пропали.

Когда мне показалось, что я соскользну вниз, наверху раздались голоса. Один из них сиплый и прокуренный. Голосу кто-то отвечал. А потом снизу выкатилась веревочная лестница. Мы увидели, что на нас сверху взирает человек с рыжей бородой и зелеными глазами.

– Дуйте наверх, – крикнул он.

– После вас, профессор, – сказал я, придерживаясь одной рукой за лестницу.

***