Изгой

– Прошу меня великодушно простить, но нет. Не потому, что мне это нравится, – совсем не поэтому. Просто цена слишком высока. Такая работа потребует от меня концентрации всех сил, и потом мне придется долго восстанавливаться. С годами становишься меркантильнее и осторожнее… Вот лет сто назад я бы кинулся бороться со злом не раздумывая… А сейчас вытерпел всего неделю, сетуя на власть в стране, и бегу, как крыса с тонущего корабля. Так, кажется, говорят на флоте.

– При чем здесь флот? – не понял искусник.

– Совершенно ни при чем. Просто город заливает водой, вот и пришлось к слову. Не обращайте внимания.

– Простите за нескромный вопрос, но сколько же вам лет? – Толлеус оценивающе уставился на собеседника. Сам бы он дал ему лет сорок-пятьдесят.

– Не знаю, – улыбнулся Монг. – С какого-то момента считать года становится скучно. Но я помню дни, когда Оробос как империя еще не существовал. Да, лихие были времена. Я тогда еще плохо чувствовал и мало что умел, но от того дисбаланса, который сложился тогда в нынешнем Кордосе, вздрагиваю по сей день. Мой отец тоже не справился, даже не пытался. Это захватило огромные территории. Мы сбежали на юг одними из первых, в самом начале колдунов и всех прочих выпускали свободно.

Толлеус слушал откровения бывшего соотечественника вполуха. Перед мысленным взором старика стоял возраст собеседника.

– Это гармония помогает вам жить так долго и не стареть? – дрожащим голосом спросил искусник.

– Как же не стареть? Старею, к сожалению. Но вообще верно, гармония собственного тела помогает.

– А не могли бы вы, уважаемый, помочь моей гармонии прийти в норму? Тоже ведь, наверное, дисбаланс! – попросил старик, при этом судорожно пытаясь оценить, чем готов пожертвовать ради лишних лет жизни.

Деньги будут только в перспективе, их еще заработать надо, мохнатки этому странному путнику вряд ли нужны. Если только попытаться отколоть кусок от плиты?

Монг тем временем прищурился, уставившись в глаза кордосца, а потом вечная улыбка на мгновение сползла с лица волшебника, и он заметно вздрогнул, передернув плечами. А после расхохотался.

– Простите, что-то не так? – напрягся Толлеус.

– Поверьте, уважаемый, моему слову: вы не хотите, чтобы я привел вас к равновесию! Я еще никогда, понимаете, никогда не встречал человека, настолько далекого от баланса. Но при этом гармония вам противопоказана строго-настрого – она вас попросту убьет! Точнее, только вы простите за не слишком приятные слова, вы давненько должны были умереть. И каждый лишний день уводит вас от гармонии. Вот такой неожиданный парадокс!

От такого откровения Толлеус хрюкнул, а потом спохватился:

– Но вы наверняка можете качать чашу весов не только в сторону гармонии, но и в обратную?

– Могу, – согласился Монг. – Хотя это больно. Но в вашем случае точно не возьмусь! Вы даже не представляете, какой чудовищный водоворот сил окружает вас, влияя на этот самый дисбаланс. Вот чародейский конструкт, тут вот искусные плетения, что здесь, вообще не понимаю, но и это не все. И ведь все это как-то состыковано друг с другом! Вы не перестаете преподносить сюрпризы, уважаемый!

– Так что, по-вашему, Боротон обречен превратиться в озеро? – вернулся Толлеус в практичное русло, раз уж чудесное омоложение не светит.

– Почему? – удивился коротышка. – Не дадут ему утонуть. Это невыгодно империи.

– И как? Вы же сами говорите, что вам сил не хватает, а подобных вам больше не знаете. Найдутся ли другие?

– Это если действовать моими методами. А тут достаточно другого сильного чародея. На действие, так сказать, такое же противодействие. А не будет проклятия, природа сама вернется к равновесию.

– И когда?

– Этого я не знаю, но не мгновенно точно. Поэтому и решил покинуть сию скорбную обитель на какое-то время.

Так и ехали два человека, разменявшие столетний рубеж, коротая дорогу за приятным разговором, пока дождь не кончился совсем и из-за туч не вырвалось неожиданно яркое солнце, раскрасившее мир сочными красками.