Изгой

На этот раз Толлеус все-таки на какое-то время отключился и пришел в себя от тряски – это Оболиус старался выбраться из-под него. Глазами ничего не видно – только аура подростка, душно, да еще пахнет совершенно отвратительно.

Первым делом искусник создал светляк.

– Собирался подсветить, предполагал же, что понадобится, да вот чуть-чуть не успел, – обронил он, ни к кому не обращаясь.

Сразу стала понятна и причина темноты – их пузырь оказался погребен под землей, свободно перемещающейся внутри сферы, и причина неприятного запаха – обоих закружило так, что стошнило.

На удивление не побились. И приземлились достаточно мягко, гася инерцию вращением, и двойная защита сыграла свою роль, и даже земля внутри смягчила удар. А может, невысоко взлетели, кто знает.

Запустив аурные щупы во все стороны, Толлеус понял, что они на поверхности. Но хотелось большей определенности.

Оболиус вытянул из-под испачканной одежды чародейское «Око», осмотрел с помощью конструкта окружающее пространство.

– Ничего себе! – наконец сообщил он.

Искусник попытался было тростью объяснить ученику, что он неправильно отвечает, но у него ничего не получилось, слишком близко друг к другу сидели. Впрочем, оболтус сам сообразил и снизошел до объяснений:

– Там кратер такой, как площадь! Огонь бьет, дым до небес! Не разглядеть, что на дне.

– А мы где?

– Шагов за триста.

– Тогда давай выбираться, держись… – С этими словами старик убрал наконец внешнюю сферу.

За что держаться, Толлеус не уточнил, но это и не потребовалось. Было слышно, как осыпалась земля, но пузырь с людьми почти не покачнулся. Очевидно, был где-то в центре исчезнувшей сферы.

– Ну а дальше? – спросил Оболиус, видя, что наставник мешкает.

– А вот ты подумай и предложи, – вспомнил старик про свои поучения.

– А что тут думать-то? Снимайте пузырь да выкапываемся! Тут неглубоко должно быть. Ну, можно еще на голову маленькие пузыри сделать, чтобы дышать можно было.

– Ишь ты, прыткий какой, – забурчал Толлеус. – Мне тоже, как червяку земному, норы рыть? Нет уж! Ты как хочешь, а я как-нибудь по-другому…

С этими словами искусник опять воспользовался плетением «призрачной длани», только на этот раз сделал его небольшим, так чтобы «длань» торчала наружу из защитного пузыря. После этого искусник стал бестолково шурудить ею, разбрасывая рыхлую землю во все стороны. Уже через пару минут стало видно небо, а вскоре кладоискатели оказались в своем пузыре на вершине рукотворного холмика.

Когда Толлеус наконец убрал последнее защитное плетение, оба не сговариваясь улыбнулись и сделали глубокий вдох – соскучились по свежему воздуху.

Оказалось, что уже поздний вечер. Нечего и думать до темноты добраться до города. А это значит, ночевка в повозке без ужина. Но ни старик, ни подросток ничего не сказали по этому поводу. Как говорится, живы остались – и то хлеб. Хотя, похоже, Оболиус не до конца понимал, какой опасности они подвергались, потому что спросил:

– А что артефакт? Достать-то теперь можно?

Искусник, который уже шел в сторону оставленной повозки, покачиваясь и еле переставляя ноги, поджал губы:

– Взорвался он, ничего не осталось. Видно, его прежние хозяева очень не хотели, чтобы кто-то его трогал. А других тут нет.

Половина слов Толлеуса была ложью. Во-первых, он не всю территорию проверил своей сетью, во-вторых, он не проверил, что осталось после взрыва. И даже не хотел – как-то враз отвернуло. Пускай артефакты копают молодые и горячие. А он впредь будет искать их на рынках, а не в чистом поле.

Глава 4 Оболиус. Пряник

Оболиус и в самом деле воспринял все произошедшее как приключение: волнительно, иногда страшно, но интересно. Если бы еще клад нашли, то и вовсе замечательно – он бы с удовольствием повторил. В наставнике юный оробосец был уверен, о смерти, как это водится у подростков, не думал, поэтому, краснея, переживал больше всего из-за своей паники, вызванной мыслями о пожаре. Ну и еще немного расстраивался из-за того, что перемазался, как поросенок в грязной луже. Невелика беда, конечно, но до завтра засохнет, и отстирать будет непросто.

Помимо черного столба дыма за спиной, некогда пасторальный пейзаж омрачали то тут, то там торчащие из-под земли выброшенные взрывом камни. Некоторые тоже дымились, а иные и вовсе светились, точно раскаленный металл в кузне. Благо свежая зелень сопротивлялась хорошо, пока что нигде серьезного огня не было видно.

Эти обломки путники обходили стороной.

В овраге поджидал неприятный сюрприз. Ручей вышел из берегов, так что пройти, не замочив ног, как в прошлый раз, не представлялось возможным.

Оболиус бы, конечно, перескочил и тут. Может быть, даже попытался хоть немного отмыться, но искусник, который был так же грязен, как и ученик, почему-то не разделял его желаний, неуверенно перетаптываясь на высоком берегу.

– Наверное, камень в овраг прилетел, запруда получилась, вот и вода поднялась, – предположил парнишка.

Старик спорить не стал – пошли по течению. Действительно, целая плита, долетевшая досюда, перегородила русло ручья. К счастью, обходить пришлось не очень далеко.