Изгои

Башка врезалась в прочные металлические перила, оставляя за собой гулкий треск и кровавый след, он безвольно рухнул на этаж ниже, приземлившись под странным углом и издав неприятный звучный хруст.

Невольно задалась вопросом, что можно подумать о наших отношениях, зная, что именно мой мужчина убил кого-то лишь по стилю исполнения казни. Несомненно, мы прекрасно гармонировали друг с другом.

— Уже одиннадцать, — прошептала Блю.

Мы оказались в длинном коридоре, вдоль которого тянулись камеры. Откуда-то из глубины доносился приглушенный звук, будто женщина испытывала боль.

Блю и я осторожно приблизились туда.

В здании было множество темных помещений, но, благодаря установленным при строительстве сводчатым мансардным окнам, можно было достаточно неплохо все разглядеть.

Звук раздавался из камеры, расположенной ближе к концу коридора. Держа в руке маленький хорошенький кинжал, который дал Гримм, приготовилась разделаться с дерьмом. Груз пистолета напомнил о его наличии, но это — крайняя мера.

Как только мы подобрались, я осознала, что услышанное — не страдание.

Блю недоверчиво хмыкнула, покачав головой. Посреди всего этого — трахалась парочка. Полагаю, они не знали о происходящем именно по этой причине.

Секунду размышляла — оставить ли в живых цыпочку, ну уж нет. На хрен все, пленных я не брала.

Они меня не заметили, пока не стало чересчур поздно.

К моменту, когда мужик обнаружил, что я проникла в тесную камеру и полностью увидела его веснушчатую задницу, уже ничего не мог поделать.

И я рванула на полную мощь.

Заставив сильнее опуститься в коленно-локтевую позу, навалилась ему на спину, вонзая клинок в горло. Полсекунды он еще безуспешно сопротивлялся, но лезвие вонзалось все глубже, прямо сквозь артерии, ткани и мышцы. Хер по-прежнему оставался в телке, которую пялил, и, когда его тело содрогнулось, я задумалась, будет ли считаться это некрофилией с ее стороны.

Поскольку они лежали на старой грязной койке, всем нам не удалось удобненько расположиться.

Истекая кровью, мужик издавал странные звуки. Отпихнув со своего пути его голову, увенчанную копной русых волос, заткнула женщине рот, приглушая вопли, поскольку кровь залила нас, но, по большей части, ее прелестные белокурые волосы… печалька.

— Кто-то идет, — прошептала Блю, до чертиков удивив меня, почти аналогичным Катиному, поступком.

Она заглушила крики блонды, выдернув из-под ее головы грязную подушку и надавив, водрузила ей на физиономию.

Вскочив на ноги, я скинула мужика на пол настолько быстро и тихо, как только могла, а затем, оседлала блондинку. Та боролась, как проклятая, отчаянно силясь вырваться, но Блю оказался сильнее, а мой окровавленный ножичек, вонзившийся ей под челюсть, мигом решил проблемку.

Выпущенный ею поток воздуха угодил прямо в багряную подушку. Перепрыгнув через блонду, Блю схватил меня и потащила за старую проржавевшую дверь именно в то мгновение, когда появился очередной Веном.

Хоук.

Я среагировала инстинктивно.

Обернувшись, чтобы крикнуть, он заметил меня. Лишь краткое изумление отразилось на его лице, когда мой ботинок врезался точно в центр его брюха.

Попятившись назад, он споткнулся о тело и упал. А когда попытался вскочить на ноги, то поскользнулся на крови своего приятеля.

Она покрывала его рубашку, руки и джинсы. Зажав свой залитый кровью кинжал между зубами, понимала, что понадобятся обе руки, и бросилась в атаку.

— Погоди, — только и успел он выдавить.

Мне удалось врезать ему так сильно, что, когда он вновь рухнул на спину, башка шмякнулась о каменный пол. Навалилась на него, но поскольку была такой же скользкой, не сумела твердо ухватить кинжал, а мужик сопротивлялся.

Вцепившись обеими руками в его проклятое горло, сжала. Сдавливала изо всех сил, вонзая ногти в кожу, ощущая, как жжет мышцы.

Я закупорила вены, по которым кислород поступал к его мозгу, заранее понимая, что начнется отек от удушья. Наблюдала, как его лицо теряет цвет, а под кожей лопаются сосуды, отчего казалось, что мужик истекал кровью прямо изнутри. Ждала, пока артериальное давление резко снижалось, сердце билось с трудом, а легкие опаляло чувство жжения, которое слишком хорошо знала, когда лишали воздуха.

Видела, как жизнь покидала мужское тело, ощущая прилив восторга. С тихим стуком он рухнул вниз. Я лишь пялилась на него. Через секунду, плюнув ему в рожу, поднялась с помощью Блю.

— Он легко отделался, — пробормотала она, четко уловив язык моего тела. Я ненадолго задумалась, не основано ли подобное на личном опыте, но времени на болтовню не было.

— Пошли, — произнесла, вынимая окровавленный нож изо рта. Чтобы избавиться от вкуса, сомкнула губы.

Выйдя из камеры, направились вдоль коридора. Тюрьма вдруг показалась неожиданно безмолвной.

Даже не оборачиваясь, уже знала, что он позади.

— Проклятье, малявка, ты просто умница.

Ладони опустились мне на бедра, он развернул меня лицом к себе и ослепительно улыбнулся, по-настоящему. Внутри у меня все перевернулось.

— Видел их?