Изгой

Алексей Михайлович остановился – в груди кольнуло. В глазах заплясали искорки – царь был тучен, порой не воздержан в жирной и мясной пище, но не страдал зубами, как его старший сын Федор, у которого они шатались в деснах. И тут вспомнил о заветной мечте всех князей Ромодановских, о которых повествовали в своих челобитных.

И негромко произнес:

– Если задумка твоя свершится, то будешь впредь называться, и род твой, князьями Ромодановскими-Стародубскими! А если Киев с городками днепровскими навечно останется за царством нашим, то Стародубский град возьмешь себе в вотчину…

Глава 5

«Все мое ноу-хау заключается в двух вещах – за три дня научить обычного мужика сноровисто заряжать ружье и стрелять картечью, целясь по стволу. Потому что на этих османских дурындах полностью отсутствуют примитивные прицельные приспособления. Которые в принципе на них не нужны – кривой, как клюшка для хоккея с мячом, приклад, его стрелки засовывают исключительно под подмышку, и так стреляют. Это самые дебильные ружья, которые мне пришлось видеть в жизни. К тому же без сошника их не удержишь – тяжелая конструкция».

Странно, но видя приближающийся вытянутый полумесяц татарской конницы, Юрий не ощутил привычный мандраж, который обычно бывает перед боем. Спокойно так взирал, не испытывая желания спрятаться и закрыть глаза. Он сам не узнавал себя, настолько изменился в этом мире, где убийство считается нормой, а война обыденностью. Да и смерть сопровождала его все эти долгие дни, насмотрелся на ее обличье, и попривык как то, спокойно взирая на творящиеся вокруг ужасы.

Сотня наспех подготовленных «стрельцов» занимала оборону в центре построения, причем огневые позиции были под повозками – там разместились три десятка стрелков с двумя ружьями каждый. Зато за каждым стояло по двое «заряжающих», которые должны спешно перезаряжать ружья. Для учебы Юрий отобрал десяток самых никудышных дурынд, у которых расклепали тыльную часть, превратив в трубку. Полученное отверстие тут же заткнули палкой, выполнявшую роль заглушки.

Вот на этих «учебных ружьях» и началась тренировки по заряжанию – засыпали через наскоро изготовленные из кожи воронки золу с песочком, изображавшую порох. Затем пыжили пробкой из войлока, бросали горсть камешков, что играли роль картечи, снова забивали пыж. А потом вынимали заглушку и очищали ствол. И так тренировались до полного изнурения, пока не научились заряжать примерно за одну минуту.

Стрелять учились лежа – утыкая конец клюшки в землю, и кладя ствол на прикрепленный к днищу повозки крюк. Первые учебные стрельбы, проведенные вчера, обнадежили – с расстояния в полсотни метров картечью, да по такой большой мишени как лошадь, промахи практически исключались. Да и самим «стрельцам» татарских стрел можно было не бояться – сверху перекрытие как в блиндаже.

Все ружья были эксклюзивными, сплошные маты – нет слов. Дуло от полутора сантиметров до трех – в его времени их бы посчитали, по меньшей мере, крупнокалиберными. А последние, самые увесистые образцы, даже мелкокалиберными пушками – там ствол в диаметре с 30 мм пушку с БМП-2.

Опытные казаки «на глазок» сделали порции пороха, которые тут же засыпали в изготовленные из ткани и кожи стаканчики. Отмерили и картечь – обрезки свинца и камушки, закатали в бумажные цилиндрики, благо во время грабежа казаки хватали и писчие листы, в том числе покрытые замысловатой восточной вязью – и пригодилось, что тут скажешь.

И все работы на ходу, как говорится, «на коленке», согласно поговорке – хочешь жить, умей вертеться!

Бумажные патроны были давно известны, только турки почему-то ими не пользовались, предпочитая мерные стаканчики. Так что запорожцы на сей паллиатив не обратили внимания, зато удивились командам и заранее подготовленным стрелковым «лежкам», как под повозками, так и на них, чтобы стрелять в движении, «с колес».

Вот и все ноу-хау, но теперь поддержку казакам можно было оказать более существенную, ведь каждый боец на счету. Всех остальных мужиков запорожцы вооружили, чем только можно – от топоров и ножей до пик с кольями, чтобы было чем отбиваться от татар.

Малые трофейные пушки, представлявшие короткоствольные пищали на деревянных колодах, установили на самых тяжелых возах, превратив в толи примитивные тачанки, а может и в прообраз самоходной артиллерии – тут Юрий не смог определиться с названием. Перед выстрелом колеса заклинивались для уменьшения отдачи конструкции. Проведенные испытания показали, что вполне пригодная для боя с татарской конницей вышла конструкция, но требуется проверка в боевых условиях.

«Натаскали» скомплектованные расчеты, вот только пороха в Кезлеве захватили мало – всего несколько бочонков. Галицкий посчитал его поначалу дрянным, но Смалец уверил, что османский порох считается лучшим в мире, чему Юрий сильно удивился…

– Ал-ла!