Изгой

– Сильнее, – кричала девочка, выпрямляя ноги, когда качели неслись вперед, и поджимая, когда они откатывались назад. Она была укутана с головы до ног, только очки торчали. – Давай еще. Поднажми!

Отец улыбнулся: слово было не детское, и поэтому звучало забавно.

Возле забора появилась змеиная голова, таща за собой длинное тело, не меньше тринадцати метров, с плотной серовато-зеленой кожей, на которой словно нашлепки в два ряда были оттиснуты бурые пятна, змея не спеша поползла к дому. Пришельцы распугали всю дичь, и ей приходилось нелегко, последний раз она ела три недели назад. Считать анаконда не умела, зато точно знала, что рядом находятся мягкотелые вкусные существа. Двое – точно, она решила начать с того, что поменьше.

Женщина успела только закричать, когда удав начал обвивать ее ноги, попыталась освободиться, но тот коротким движением сломал ей берцовые кости. Мужчина дернулся, чтобы кинуться к дому, но сначала попытался подхватить ребенка. Резко дернул качели, они потащили мужчину за собой, ударив лбом о столб, и он потерял сознание.

Девочка от рывка свалилась вниз, перекатилась и уселась на землю, глядя на мать.

– Беги, – закричала та. Змея медленно обвивалась вокруг женщины: когда жертва сопротивляется и кричит, ее тело становится особенно вкусным.

Ребенка не надо было упрашивать, девочка вскочила, встретилась глазами со змеей, та тоже замерла, покачивая головой, и пристально смотрела на десерт немигающими глазами.

– Давай же, беги, – прохрипела мать.

Навряд ли она заметила, что глаза у девочки поменяли цвет, стали из серых салатовыми. Словно кто-то управлял ее телом, она вытянула руку ладонью вперед, а потом резко сжала пальцы. Змея вспыхнула изнутри, в прорехи в коже вырывалось пламя, она вытянулась, стоя на кончике хвоста, так, что оказалась выше конька крыши дома, а потом рухнула на землю.

Ирма Рубин стала первым зарегистрированным ESP, эспером – человеком с экстрасенсорными способностями. В народе их прозвали магами, и это название через пятьдесят лет стало официальным, но в документах после фамилии, через запятую, все равно писали английскую аббревиатуру.

14 августа 334 года от Разделения, суббота

Параизу

В отчете, который полиция будет составлять, имя Павла и репортаж про патологоанатомов будут находиться на одной строке. Это парень знал, и потому сперва пошел не во второй корпус, блок три, а в отделение патологии. Но перед этим получил значок гостя, с чипом, дающим очень ограниченный доступ, синий халат и такого же цвета перчатки. Переход, соединявший главное здание и шестнадцатый блок, находившийся под землей, тянулся на двести метров, уходя ответвлениями в разные отделения: люди умирали практически везде. Примерно на середине пути к Павлу присоединилась каталка, управляемая санитаром, на ней лежал труп в вакуумном пакете.

По левую руку начались лаборатории, вид сморщенного старика, практически белого до прозрачности, затянутого в пластик, был неприятен, и парень остановился, пропуская каталку вперед. На двери, рядом с которой он стоял, висела табличка «Лаборатория биоимплантации». Дверь была приоткрыта, Павел заглянул внутрь, за длинным столом в одиночестве сидела симпатичная девушка, а на стене висел портрет со знакомым лицом, такое же лицо, вместе с остальной частью головы и шеей стояло на постаменте в центре площади перед больницей.

– Извините, – парень просунул голову в дверь, – это ведь доктор Мария Карпова? Вот та женщина на стене? Которая нас всех спасла?

Девушка недовольно обернулась.

– Допустим.

– Павел Веласкес, «Фундо Политико». – Павел продемонстрировал разрешение, а заодно и браслет. – Я тут снимаю материал про больницу, и… Как вас зовут?

– Сара. – Во взгляде девушки появился интерес.

– Сара, вы отлично будете смотреться в кадре, – Павел почти не привирал, – тут дел на пять минут, покажете, что и как? Насколько наука вперед ушла со времени первого модификатора?

В ста метрах дальше по коридору стеклянная дверь раздвинулась перед каталкой и пропустила сморщенного старика и санитара внутрь. Санитар с печальным грузом прошел через шлюз, отделявший морг от остального отделения, закатил тело в камеру для дезинфекции и оставил. Через полчаса транспортером тело отправилось в ячейку 140. В 141-й ячейке лежало другое тело, безымянной молодой девушки с черными волосами, сильно переломанное, с обезображенным лицом. Тело было покрыто многочисленными ссадинами, среди которых затерялся застаревший шрам на левой груди. Опознать умершую не удалось, формально «Хайят» относился к полицейскому управлению Верхнего города, но вот в таких случаях вызывал скорую из Нижнего. Парамедики перепутали и вместо госпиталя Альвареса привезли его сюда, еще раз тело по моргам никто таскать не собирался, за лишнюю работу больница выкатит счет, да такой, чтобы больше не ошибались.