Изгой

Обломок длиной в восемнадцать метров вошел в атмосферу. У него были все шансы распасться на части, будь он из хондрокситов, но метеорит был из металла, почти из сердцевины астероида. Наружные слои частично испарились, превратив обломок в обтекаемое тело, скользящее вниз, словно блестящая смерть. Того, что осталось, хватило: метеорит упал чуть в стороне от портальной площадки, в двадцати метрах, убив все живое в радиусе полукилометра.

На трехсотметровой глубине прямо под площадкой черный шарик размером с теннисный мячик свалился в образовавшуюся трещину. Пролетев около километра вниз, к центру Земли, он застрял, попав между двумя огромными плитами гранита. Пласты породы едва заметно двинулись, смыкаясь обратно и пытаясь сдавить появившееся препятствие. Гранит крошился, под его давлением шарик чуть деформировался, стал серым – и неожиданно пропал. Словно испарился.

15 августа 334 года от Разделения, воскресенье

Параизу

Детектив Волкова спала плохо, а проснулась еще хуже – соседи на участке напротив выясняли отношения. Она переехала сюда недавно, но уже успела об этом пожалеть: и жизнь, и жители в Нижнем городе были, по ее мнению, тем еще дерьмом. В который раз дав себе слово пристрелить их этим вечером, Настя кое-как сползла с кровати и с наслаждением потянулась прямо возле открытого окна, никого не стесняясь, а потом начала делать упражнения на растяжку. Гибкое смуглое тело с подтянутым животом, небольшой аккуратной грудью, узкими бедрами и стройными ногами тут же привлекло внимание соседа, он перестал орать на свою жену и детей и робко помахал рукой. Жест приветствия Настя гордо проигнорировала, так же, как и вопли соседской жены, хорошенько разогрелась и как была, обнаженной, ушла в душ.

Там под струями прохладной воды она подвела итог предыдущему дню, который закончился для нее несколько часов назад.

Вчерашний обыск у Марковицей почти ничего не дал. В гараже обнаружились двадцать три коробки с пластиковыми шариками размером с мяч для тенниса, для чего они были нужны покойному репортеру, его супруга, вернувшаяся на время из больницы, не знала. По ее словам, когда она уезжала, гараж был пуст. Транспорта, действительно, у семьи не было, сам Марковиц ходил в редакцию пешком, а если было нужно куда-то отправиться, брал или служебную машину, или такси. Его жена тоже пользовалась такси, за ней был закреплен водитель из местной компании перевозок и кабриолет сиреневого цвета.

Шарики казались бесполезными, Настя ломала голову, для чего может понадобиться такой размер, для мебели они были слишком крупными, для того чтобы их покрасить и выставить в сад – мелковаты. На коробке был адрес фабрики, где эти шарики делали, она отправила туда запрос, а заодно сами шарики – на анализ, но надежды на то, что он что-то даст, практически не было. Офицер из технического отдела обещал разобраться с системой безопасности дома к понедельнику, в крайнем случае – к четвергу; фабрика могла без ордера тянуть с ответом и неделю, и месяц; патологоанатом был твердо уверен, что репортера никто не убивал и умер он сам по себе, от геморрагического инсульта, вызванного хроническим алкоголизмом. Соседи по коммуне твердо решили молчать, если они что и видели, делиться этим с полицией не собирались. Адвокат Марковицей был занят наследством и ничего и слушать не желал о каких-то уголовных делах.

В этой ситуации максимум, что можно было пришить Веласкесу, это проникновение в чужое жилище. И то, если техотдел скажет, что дверь была закрыта, когда этот крысеныш входил.

Волкова чувствовала печенкой и другими органами, что с этим парнем что-то не то. Она даже попросила сержанта Койо связаться с Карлом Гурковским, по прозвищу Молчун, боевиком Карпова, чтобы выяснить, чем именно Веласкес у них занимается. Гурковский когда-то, лет двадцать назад, работал в их участке, и Койо его хорошо знал. Но недостаточно для того, чтобы услуга была бесплатной, так сержант ей и сказал. Настя сама это понимала, оставалось только надеяться, что эти бандиты, крышующие игорные дома, сами постараются избавиться от мага, как только узнают, что им интересуется полиция. И тогда ему некуда будет деваться, как только прибежать к ней, в теплые дружеские объятия закона.

Настя натянула джинсы, сунула ноги в кроссовки и подошла к двери, распахнула ее практически одновременно с первым звоном колокольчика. Крыльцо оккупировала соседка, она уже пришла в себя, наверняка разобралась с мужем, а теперь решила дать по шее наглой шлюхе, шляющейся по дому голышом перед соседями. Объяснить, что в приличном районе это недопустимо. Сам муж робко жался возле калитки, втайне надеясь, что его супруга просто пошумит и уйдет. В одной руке у соседки была бита, вторую она поднесла к дверному звонку, чтобы надавить на него как следует. И замерла.