Изгои

– Это выражение говорили раньше, еще даже до зарождения Партии. Оно не выйдет из обихода. Уверен, каждый человек в глубине души верит в Бога. Просто обращаемся мы к нему тогда, когда нам становится еще хуже, чем сейчас.

– Вы пытаетесь думать, как философ.

– Нет. Я просто сужу по себе.

– Любопытно. А что вы еще делаете по себе?

– Я вас не понимаю.

– Вы говорите, что судите о душе людей по себе. А о теле людей вы тоже судите по своему телу?

– Нет. Тело – это физическая оболочка. Оно напичкано всяческими подстрекателями к нарушению всего. Я имею ввиду, что сама природа нас сделала такими. Сделала некоторых жаждущими крови, а некоторых обреченными на вечный сексуальный голод. Никто не сможет их насытить, вот они и пробуют насытить себя всяческими средствами. От обычного полового акта, до извращенных мечтаний, связанных со страданиями жертвы.

– Я, по-вашему, тоже голодна?

– Не думаю. Вам тоже точно что-то надо. Но вот что?

– Общения. Я не могу насытиться общением. Я одна. Практически ваша история, только я не похожа на робота Партии.

– Вы хотите общения? Тогда зачем вам я?

– Может, потому что хочу общения с вами. Вы весьма интересная личность. Я могу сказать, что весьма харизматичен. Вы искренне ненавидите всех, потому что у вас нет того же, что есть у остальных – семьи. Вы хоть и похожи на идеального гражданина, но вы им быть не желаете. Просто так легла ваша карта.

– Что ж. Вы могли бы стать хорошим психологом.

Не знаю почему, но мне она стала нравиться больше. Что-то в ней есть. Что-то такое, отчего я прихожу в восторг. Эта беседа, она наполняет меня жизнью. Такое бывало. Когда я вел дискуссии с Мэттом. Не думал, что еще с кем-нибудь смогу так же поговорить.

– Я когда-то думала им стать. А потом передумала. Это не мое. Не хочу знать, как Партия калечит людей. Превращает их в рабов.

– А вы знаете, как она это делает?

– Немного. Не все. Но многое. Прежде всего – массовый наплыв информации от СМИ. Затем агитационный патриотизм. Ну и плюс органы защиты. Все нас держит в узде. Нельзя даже мысленно подумать о чем-то плохом. Иначе ты труп.

– Но вы думаете.

– Каждый день. После моей трагедии я думаю об этом каждый день. Партия мне ненавистна. Этот лес единственное, что ей не принадлежит. Поэтому он мне так дорог.

– Партии принадлежит все.

– Но не лес. Если бы это было так, он был бы срублен. Просто они не знали, что делать с оставшимися пеньками от него.

– Вы красивая девушка. Вам это говорили?

– Да. Но от вас это звучит немного иначе.

– И как же это звучит от меня?

– Правдиво. Вы верите в то, что говорите, когда другие говорят это ради достижения своих плотских утех.

– Я могу обманывать вас.

– Ваш рот может, а глаза нет. Они не обманут никогда.

Странно, но только сейчас я вспомнил, что у меня есть глаза. Только сейчас я понял, благодаря чему я могу видеть ее красоту. Благодаря глазам. Казалось, будто я был слеп, а она вернула мне зрение. Замечаю, что у нее красивые губы. Не какие-нибудь пышные или уродские, а такие изящные, что ли. Обычные, но при этом притягательные. Забавно, я не могу описать ее губы. Я разучился вообще создавать портрет человека. Все для меня едины, но не она. Она другая.

– Вы куда смотрите?

Она увидела это. Заметила меня. Я поддался чему-то другому, и теперь она подумает, что я такой же, как все. Наша беседа закончится.

– Простите, я сам не знаю, что со мной тогда произошло. Я почему-то посмотрел на ваши губы.

– Вы хотите поцеловать меня?

– Наверное. Не могу разобраться в себе. Вы другая. Не такая, как мой бывший собеседник. Вы притягательны.

– Смотрите, не влюбитесь в меня.

– Вы тогда покинете меня?

– Нет. Просто, возможно, что я влюблюсь в вас. Любовь, знаете ли, штука заразительная.

– Не знаю. Или со мной такое не прокатывало. Все, в кого я влюблялся, не влюблялись в меня.

– А вы уверены, что вы влюблялись по-настоящему?

– Не знаю.

Мы приближаемся друг к другу. Я смотрю в ее глаза, а она смотрит в мои. В них я вижу себя, этакого урода, в которого влюбилась красивая принцесса. Но я все равно тянусь к ней, мне хочется ее поцеловать. Почему я недостоин этого? Почему я могу быть недостоин этого? Она и сама тянется ко мне.

Мои губы соприкасаются с ее губами. Чувствую мокрое на сухих, давно не целовавших губах. Она не пытается от меня отпрянуть, наоборот, сама приближается ко мне. Я обнимаю, не знаю – против она или нет. Но она не отдергивает мои руки в сторону. Она держит меня за затылок. Ее рука обвивает мою шею, я поглаживаю ее голову. В кино такое видел. Когда еще ходил в кинотеатры. Мне кажется, будто это или сон, или мелодрама. Потому что такого не может быть. Красивая девушка целует такого, как я. Такого не должно быть, но вот новый поцелуй, за ним еще десятка новых поцелуев.

5

Спустя какое-то время мы отлепляемся друг от друга. Фу. Дурацкий термин. Грубый. Неотесанный. Так говорят грубияны и свиньи. Я такой? Нет. Мы после поцелуя немного остываем. Тишина перед бурей.

– Вы простите меня, – начинает она – вы, наверно, были бы против поцелуя, но я так решилась. И вот. Простите.

– Все хорошо. Спасибо вам.