Изгой

Она проснулась, когда я уже давно не смотрел на неё, и положил голову на диван, рядом с её коленями. Я просто лежал с закрытыми глазами и думал; она начала гладить меня по голове; я не двигался. Открыв глаза, я увидел, что она смотрит на меня и ласково гладит меня. Мы просто лежали и без слов понимали друг друга. Я схватил руку, которой она меня гладила и начал целовать её кисть, потом продолжил целовать её руку, поднимаясь к плечу. Я дошёл до плеча, посмотрел ей в глаза и поцеловал прямо в губы.

После я пошёл будить Барона. Не знаю, зачем нужно было его будить, но без него я чувствовал одиночество и страх перед неопределённостью. Он, как в принципе и Настя, был голый, и когда я его разбудил, он спокойно встал и закурил сигарету.

– Да, вот это Новый год, – начал говорить Барон. – Как Новый год встретишь – так его и проведёшь… Даже не знаю, что ожидать от этого года, чёрт возьми.

– Вчера было что-нибудь интересное? – спросил я. – А то я всё смутно помню, может быть что-то упустил.

– Вчера всё было интересное, – говорил Барон, одевая трусы и прикрывая простынёй местами оголевшее тело Насти. – Например, этот… как его?.. Дима – во! – он принял порошка, и он ему так воспалил мозг, что он начал бегать, метаться, потом нассал в бассейн и выбежал на улицу в одних трусах. Пришлось его ловить. Мы его когда поймали, то привязали к стулу скотчем. Вот умора была! – Он громко засмеялся. Настя нисколько не пошевелилась.

– И вправду. – Я тоже посмеялся, и мы вышли из комнаты. – Что дальше будем делать?

– Пока не знаю. Для начала, думаю, нужно как следует привести мозг в порядок. – Он указал на чемодан. Мы в очередной раз занюхались порошка.

Дальше мы посидели за столом, выпили и поговорили о том, чем нам придётся заниматься в дальнейшем. Мне в голову въелась идея о переезде в сельскую местность, теперь только с небольшими изменениями – захватив с собой Диану. Он посмеялся надо мной, но сказал: «Если ты действительно этого хочешь, то я думаю тебе нужно поступить так, как охотно тебе самому».

– Я думаю махнуть куда-нибудь подальше, – говорил он. – Давай сделаем так: поделим все, что у нас осталось ровно пополам, и исполним все наши желания. Жизнь в зените, а мы не на своём месте – это неправильно, брат. Нужно менять своё положение, может заводить семью, рожать детей.

– Мне казалось, что ты решишь остаться в Московске…

– Мне тоже так казалось, но ты сам подумай, чем я тут займусь? Пойду работать в армию с Васей и его чокнутыми дружками? – Он указал на привязанного к стулу Диму. – Это не по мне.

– Если так, то куда ты желаешь поехать?

– Я думаю рвануть на юг, прямиком на море – вот там жизнь! Там и народ другой, который ближе мне по духу. Денег будет достаточно на первое время, чтобы освоиться, на то, на сё.

– Знаешь, я скажу: хороший выбор. Я думаю поступил бы также, но у меня есть некое стремление к оседлости. К такой, знаешь, умиротворённой оседлости. Я привык к такому образу жизни.

– Помнишь тех парней, которые были в сауне? Тощий такой и толстый. Мы же вчера с ними повздорили. Точнее Дима этот. Накинулся на толстяка, повалил его, начал что-то вопить несуразное. Мы их разняли, и вот тогда он убежал на улицу, где мы его уже поймали.

– Во его здорово понесло, – засмеялся я.

– И не говори. Ну, мы вчера посидели с этими ребятами. Вроде поладили. Дима этот конечно, подставил всех. Они какими-то шишками тут были в городе – таких видно. Один точно, который толстый.

Мы окончательно оделись. Барон отнёс наркотики в машину. Подняли всех на ноги и отмотали от стула Диму. Он начал извиняться, когда ему рассказали о вчерашних подвигах. Все постепенно пришли в максимально возможный порядок и мы оплатили солидный счёт.

9

Вызвали такси, которое приехало спустя двадцать минут. Таким же образом мы уселись по машинам и поехали. Все были вне вчерашнего состояния энтузиазма, возможно кроме меня, Дианы и Барона. Мы успели буквально отъехать метров двести от сауны, как нашу машину подрезал чёрный джип. Мне пришлось припарковаться на обочине. У всех затряслись коленки, Настя спросила:

– Кто это?

– Не знаю, – сказал я. – Сейчас узнаем.

Из джипа вышли двое, и подошли к нашей машине; вытащили из неё меня и Барона. Потом вышел ещё один, показал на Барона и сказал: «Этот». Это был тот самый толстяк из сауны, которого было трудно узнать в костюме и пальто. Один из мужиков ударил Барона в живот и тот упал на землю, мужик начал яростно бить его ногами, пока толстяк не сказал: «Хватит». Барон начал кашлять. Я хотел помочь ему, но мне по лицу ударил другой мужик и держал меня, чтобы я не рыпался.

– Как тебя зовут-то, дружок? – произнёс толстяк, подойдя к лежащему Барону.

Барон молчал. Тогда тот мужик пнул его ещё раз. Я уже не мог смотреть на это, и поделать с этим ничего не мог – против здорового мужика, который меня держал, у меня не было никаких шансов.

– Как фамилия твоя, парень?

– Барон.

Все дружно посмеялись. Толстяк продолжил:

– Да ты не Барон, ты сраный наркобарон. Знаешь, что у нас в городе делают с барыгами?

– Я не барыга… Я тут проездом.