Изгой

– Диан, я это и собираюсь сделать – сберечь ферму. Сколько мы в неё вложили сил, я уж не говорю о деньгах, скольким людям помогли – ведь работы попросту нет. Куда они пойдут? Половина сопьётся, другая половина будет сводить концы с концами, а мы жить-поживать в квартирке? Прости меня, но я буду на своём.

– Ты понимаешь, что все деньги уйдут на адвокатов? Если ты проиграешь дело, то у тебя не останется ни гроша!

– Да, я ставлю на всё.

4

Я дозвонился адвокату и тот сказал, что вскоре заедет, дабы ознакомиться с ещё не открытым делом. В этом деле хоть что-то играло на нас – время. Им нужно было воспользоваться.

Сам адвокат – Филатов Пётр Семёнович – можно сказать, предвидел данную ситуацию. Я встретился с ним в Московске в юридической конторе. Туда я приехал по поводу расширения, уже с готовым бизнес-планом, чтобы согласовать некоторые юридические аспекты. Когда он проходил мимо меня, то случайно обронил свой телефон, я его поднял и отдал ему. Тот сказал:

– Вы, я вижу, солидный человек. Время от времени солидным людям нужна помощь адвоката – их всегда окружают проблемы.

– У меня своя ферма, – сказал, было, я.

– Ферма – это здорово. Меня зовут Пётр Филатов – я адвокат, говорят хороший, – сказал он и протянул мне визитку.

– Я думаю, мне не нужна помощь адвоката – всё идёт наладом. Я сейчас как раз думаю расширяться.

– Это для страховки. А вообще, мне знаком такой парадокс: когда бизнес начинает приносить хорошую прибыль, стабильную прибыль, да ещё и расширяется – то это плохо. Бывают такие ситуации, что человек попросту становится банкротом с ровного места, а его бизнес продают за бесценок. Просто, если что-то пойдёт не так – звоните мне. – Он улыбнулся и подал мне руку. Я пожал ему руку, и он ушёл.

Он приехал к вечеру, и я ему рассказал обо всём.

– М-да, придётся попотеть, – сказал он. – Нужно для начала выстроить грамотную защиту. Иметь дело с государством – требует приноровиться. Они ведь и создают все эти законы, по которым все живут. Благодаря им же они могут проворачивать подобные дела и заведомо знать расклад всего дела, поэтому с ними необходимо бороться ни так как правильно по закону, ни так как они борются, а совсем иначе.

– Как это тогда? – спросил я.

– Вот над этим нам и стоит поработать. Скажу прямо – шансов мало, очень мало.

Время было позднее, и я предложил Петру остаться у нас, а с утра благополучно уехать. Он было отпирался, проявляя этику, но согласился. Я налил Петру виски со льдом, а себе сделал свежевыжатого сока и мы сели у камина. Тусклый свет освещал гостиную, Диана с Сашей спали, а мы сидели и говорили по-дружески, словно знакомы не первый день. Почему-то стало легко на душе, и нависшие проблемы оказались неважны. Моя психика умиротворилась вместе с состоянием.

– Почему же нам не дают выбор как жить? Почему всегда нужно манипулировать людьми, создавать марионеточные лагеря из городов? – сказал я.

– Им так проще, – сказал Пётр и показал пальцем вверх. – Они и рвутся-то туда. – Он опять указал вверх. – Чтобы из марионетки стать кукловодом.

– Хочешь пожить по-человечески, работаешь, никого не трогаешь, даже наоборот помогаешь, улучшаешь всё вокруг – а они тебе на! Берут и влезают в твою жизнь. Вот вам и власть, вот вам и свобода выбора.

– Знаешь, какова свобода выбора сегодня? Это когда приходится выбирать из четырёх человек, двое из которых фанатики, один вообще никому неизвестен. Все выбирают одного и он потом кричит, что его выбрало большинство, потому что он такой хороший. Нет, его выбрали, потому что остальные ещё хуже. И это, мой друг, называется свобода выбора и демократия. – Он сделал глоток виски. – А хотя о чём я говорю. Деньги – вот каков выбор. Кто больше заплатит, тот самый правильный. Своего рода аукцион, где за деньги покупаются голоса ни о чём не подразумевавших людей.

Критиковать власть – это вообще вечная платформа для обсуждений. Всегда можно критиковать власть и всегда это делается. Это уже стереотип, проявляющийся на генном уровне, достающийся нам от отцов, отцам от их отцов. В том ли тут проблема, что вина во всём этого стереотипа или всё-таки можно допустить виновность власти? Всегда есть недовольные чем-то, по каким-то своим причинам, иногда этому дают названия, ярлыки, иногда могут назвать это синдромом. Столько людей было, жило, столько людей живёт теперь, рождается и умирает, однако у всех свои взгляды на мир. Отчего так? Это какая-то метафизическая шутка, или метафизическая штука? Мы живём и всегда руководствуемся одним правилом: нравится нам что-то или нет. Безразличие – это не нулевая точка, между положительным отношением и отрицательным, это отрицательное отношение.