Изгой

Покинув вокзал, он прошелся по привокзальной площади, забитой машинами и магазинами. Первое время он всматривался в лица прохожих. Знакомых не наблюдалось, никто не обращал на него внимания, никто не остановил его и не поинтересовался, зачем он приехал в этот город.

Орел понравился юноше гораздо больше, чем Москва: он оказался не таким спешащим и суетящимся. Конечно, и Орел был для Бориса большим и шумным городом, почти таким же большим и шумным, как и Тула. И все же это не шло ни в какое сравнение с Москвой.

Голова Бориса кружилась от пустоты в желудке. Поэтому первым делом он купил в забегаловке бутылку кефира, внушительную плюшку из белого хлеба, пару пирожных и несколько пирожков с мясом. Он рассчитался первой бабкиной десяткой, распихал сдачу по карманам, вышел на улицу и сразу же плотно покушал на лавочке в скверике у вокзала. Затем он стал обходить магазины на привокзальной площади. В продуктовом Борис купил себе картошки, спички, сетку для продуктов, мясные консервы, банку сгущенки. В овощном ему повезло — как раз завезли бананы.

Борису очень нравились бананы, но мать покупала их редко. Бананы были довольно дороги для небогатой семьи Валентины Михайловны и в свободной продаже появлялись нечасто. Последний раз Борис их ел почти год назад. Мать принесла внушительную связку и дала ему один плод, который успел пожелтеть, а остальные спрятала у себя в комнате. Одним бананом Борис, конечно, не наелся. Он лишь разбудил свой аппетит. Но умолять мать расщедриться было бесполезно, она не внимала мольбам сына. Через несколько дней Валентина Михайловна дала сыну еще пару бананов. Остальное досталось Танечке.

Тот сладковатый вкус экзотических для Бориса плодов он хорошо запомнил. И сейчас, увидев бананы в свободной продаже, сразу же встал в очередь. Он купил себе связку, килограмма на два, но не испытал никакой радости от покупки. Борис просто не научился пока радоваться таким вещам. Он сразу съел несколько бананов, но, заметив напротив вокзала вывеску «Столовая», решил, что нужно хорошо поесть опять. Кондитерские изделия, кефир и бананы, конечно, утолили его голод, но хотелось первого, хотелось, борща и какое-нибудь мясное блюдо с гарниром.

В столовой вкусно пахло картошкой и квашеной капустой. Она оказалась не дешевой. У них в поселковой столовой Борис мог покушать за двадцать пять копеек. Несколько раз, когда он был голоден и просил мать приготовить ему что-нибудь, она давала ему денег и отправляла кушать в столовую. Он брал шницель за семнадцать копеек, пюре за четыре, стакан чая и хлеб. Сейчас за обед пришлось отдать больше рубля. Впрочем, денег было не жалко.

Борща не оказалось, Борис взял тарелку щей, овощной салат, большой шницель с пюре, пару пирожков и компот. Он кушал с большим удовольствием. Никогда еще он не ел так много и с таким аппетитом. Однако шницель Борис доедал уже с большим трудом. Он едва поместился в его переполненный желудок. Количество пищи, принятой юношей, превысило возможности его организма. Однако сильно хотелось пить. Вишневый компот, совсем не пахнущий вишней, не утолил его жажду. Он купил пол-литровую бутылку лимонада и почти всю выпил ее. И сразу понял, что ему нехорошо. Живот распирало. Пища подступила к горлу и требовала выхода наружу. Борис даже вытянул шею, приподнял подбородок, чтобы не дать пище возможности сделать это.

Ему становилось все хуже и хуже. Искры сыпались из глаз, в висках стучало, все кругом окрасилось в синие тона, сознание помутилось, сердце было готово выскочить из груди.

Борис понял, что вот прямо сейчас, прямо на этом месте он может умереть от обжорства. Совсем недавно он хотел покончить жизнь самоубийством, но теперь ему стало страшно, очень страшно. Смерть, которая всего пару дней назад казалась Борису избавлением, единственно возможным исходом, сейчас явно не входила в его планы. Нет, он не должен умереть, он больше не хотел умирать! Ему нужно, очень нужно остаться в живых. Ведь он такой молодой, он так мало видел в жизни! Тем более, было нелепо, стыдно умереть вот так в этой сальной столовой.

Собрав последние свои силы, Борис выбрался на улицу, чтобы отдышаться на свежем воздухе. Пища переполняла его, он, задрав голову, прислонился к колонне, поддерживающей козырек над входом в столовую. Мимо проходили люди, с недоумением посматривая на странного юношу. По-видимому, он походил на пьяного. Кто-то, впрочем, поинтересовался, не нужна ли ему помощь. Нет, Борис вовсе не хотел принимать чью-либо помощь. С трудом передвигая ноги, он отошел в сторонку, в тот маленький скверик, где пил кефир с пирожными. Он прислонился к дереву. Искры продолжали сыпаться из глаз, сердцебиение только усилилось. Борис постоял совсем немного и срыгнул пищу в траву, уже не думая о том, что мимо ходят люди.

Ему сразу стало легче. Он огляделся по сторонам, осторожно приземлился на ближайшую скамейку и сидел там довольно долго, пытаясь прийти в себя.