Изгой

– Да куды там! Я им на опохмел пару пузырей еще оставил. Так что они врятли до завтрашнего вечера про тебя вспомнят! А к тому времени мы будем уже далеко.

 

 

Как только Егор и Серафим вышли за ворота города, к ним кинулась длинная тень.

 

– Горе ты мое! – Амир повис на шее у Егора. – А я места себе не находил. Все боялся, что они тебя даже до штаба не доведут. По дороге пристрелят.

 

– Да ладно тебе, Амирка! – Егор смущенно посматривал на хитро улыбающегося Серафима. – Я больше боялся, что про тебя они узнают!

 

– Про Азамата не знал. Тот, видимо, решил, что я женщина, и про меня не спрашивал. А вот про то, что ты от красных ушел, кое-кто проговорился! – и Амир кинул сердитый взгляд на Серафима, который пытался оседлать черного жеребца.

 

– Так я не думал, что Азамат такой скотиной окажется! – оправдывался Серафим, пытаясь попасть ногой в стремя. – И потом, я только сказал, что он от красных отбился и потерялся. А эта гнида узкоглазая сразу настучал. Да стой ты, черт! – гаркнул Серафим на спокойно стоящего коня. – Крутится, как уж на сковородке! Никак сесть мне не даст!

 

 

Всю дорогу до каравана Амир держал свою лошадь рядом с лошадью Егора. Позади них ехал Серафим на своем черном жеребце и громко храпел. Сзади небольшую колонну замыкали пять всадников из охраны каравана.

 

– Я так за тебя испугался, – тихо сказал Амир и положил свою руку на руку Егора, которая сжимала поводья.

 

– А вот скажи, – Егор внимательно посмотрел на Амира. – Ты меня «любимым» называл, когда вы думали, как меня спасти?

 

– Не помню. Вроде нет, – пожал плечами Амир.

 

– Вот пьянь старая! – Егор оглянулся на Серафима. – Наврал мне!

 

– Я тебя и правда люблю, – сказал Амир и крепко сжал Егору руку.

 

========== Глава 28 ==========

 

После того, как Егор рассказал Амиру, как пытался сделать в сарае подкоп, тот начал называть его Монте-Кристо. Сначала Егор обиделся, но когда Амир сказал ему, что так звали героя того рассказа, перестал дуться.

 

Амир был мастером давать прозвища. Так после операции по освобождению Егора Серафим получил звание Али-Баба. К счастью, Серафим Потапович знал эту сказку и на «бабу» не обиделся. Верблюда, который вез на себе Егора, Амир прозвал Буцефалом. Буцефал был с характером. Он просто обожал Амира, который баловал его лакомствами: кусками лепешки, обильно посыпанными солью.

 

Егора же Буцефал ненавидел. Когда Егор засыпал, утомленный монотонной ездой, верблюд внезапно переходил на бег, увидев вдалеке пучок колючек. Когда Егор спешивался, Буцефал норовил плюнуть в него, метко целясь в красную звезду на буденовке.

 

– Ты! Враг мирового пролетариата! – Егор снимал любимую буденовку и брезгливо стряхивал с нее пенообразную слюну.

 

– Просто он тоже не верит в мировую победу коммунизма! – смеялся над Егором Серафим.

 

– Он просто меня к Амирке ревнует, – ворчал Егор, аккуратно убирая в мешок буденовку и усаживаясь на верблюда. – Только зря ты свои толстые губы-то раскатал! – обращался он к Буцефалу. – Амирка-то мой парень! – но верблюд не сдавался. Как только Егор ударил его пятками в бока, Буцефал повернул голову и больно куснул того за коленку! – Ах ты ж…. Едрена вошь! – ругался Егор под громкий смех Амира и Серафима.

 

 

Несмотря на то, что путники знали, что скоро дороги их разойдутся, день расставания с Серафимом настал для всех неожиданно.

 

– Ну вот и приехали, – сказал Серафим, останавливая возле телеги, где сидел Амир. – К вечеру будем проходить недалеко от железной дороги. До ближайшего полустанка несколько верст. Еды и воды вам в дорогу дам. И как говорится: в добрый путь!

 

– Потапыч… Это что же?.. – Егор поймал коня мужчины под уздцы. – Это мы с тобой больше не свидимся, что ли?

 

– Даст бог, свидимся. Я ж за границу часто езжу. Найду вас там. И вот тогда мы с тобой, как в старые добрые времена, напьемся водочки, да с огурчиком соленым! – похлопал Егора по спине Серафим.

 

– Спасибо тебе за все, Серафим Потапович! – отозвался с телеги Амир. – Век тебя не забудем!

 

– Да чего уж там… – раскраснелся от удовольствия мужчина. – Вы главное берегите друг дружку. Любовь в наше смутное время большая редкость и ценность. Она дороже любого золота. Уж поверьте мне, старику.

 

Серафим больше не подъезжал к ним, чтобы не показывать, как расстроен расставанием. Только когда путники отделились от каравана и пошли в сторону железной дороги, от обозов отделилась статная фигура на черном коне и махнула им рукой.

 

До полустанка добрались за двое суток. Подкупить начальника эшелона труда не составило. Амир с Егором запрыгнули в пустой вагон, и поезд повез их дальше, к морю.

 

 

Дорога была длинной, и чтобы как-то скоротать время, они вплотную занялись учебой. К концу пути Егор уже свободно говорил на фарси и немного на пушту, бегло читал и делил и умножал цифры. Он достаточно легко запоминал стихи и вечерами, глядя из двери вагона на темное небо, читал Амиру любимые рубаи.

 

– Увы, не много дней нам здесь побыть дано,

Прожить их без любви и без вина – грешно.

Не стоит размышлять, мир этот – стар иль молод:

Коль суждено уйти – не все ли нам равно?