Изгой

— Я раньше никогда не была в Лондоне вечером, — сказала Кит.

— Надеюсь, что это так.

— Только чай с тетушками где-нибудь в кафе.

Он закурил сигарету, а она развернула к себе зеркало заднего вида и вынула из кармана джинсов губную помаду. Она не привыкла пользоваться ею, и хотя особо не измазалась, но без туалетного столика это получилось у нее не слишком аккуратно.

— Вот, — сказала она, повернувшись к нему. — Нормально?

На ней была черная кофточка на бретельках, она пригладила свои торчащие волосы — точнее, то, что от них оставалось, — и улыбнулась ему. Он вдруг понял, что не может ей ничего сказать. Поэтому он просто кивнул. Она опустила глаза на свои колени, а затем снова взглянула на него.

— Ты любишь джаз? — спросил он.

Было только одно место, куда они с ней могли пойти.

Они вышли из машины. Ночь в Лондоне была жарче, чем в деревне, и пахла гарью. Льюис забыл обо всем, кроме того, что он живой человек, что это так здорово — жить. Быть на свободе, а не сидеть за решеткой; знакомый вид улиц не вызвал у него меланхолического настроения, а напомнил тот подъем, какой он испытывал, убегая сюда раньше, и он подумал, что, возможно, это самое подходящее для них место.

Кит просто радовалась тому, что находится рядом с ним, что они идут по этим улицам, она подумала, что будет счастлива этим, даже если в ее жизни больше ничего не произойдет.

Они остановились на углу, где находился клуб; перед входом стояла толпа. Льюис протиснулся мимо нескольких человек к двери и постучал. Шторка на окошке открылась.

— Льюис! Тысяча чертей!

Они зашли вовнутрь. Тони непрерывно похлопывал его по плечу, пока они спускались, а Кит крепко держала его за руку на крутой темной лестнице. Здесь было очень накурено, на ступеньках и вокруг бара толпились люди. Льюис шел в свое прошлое.

Кит старалась не отставать, она держала его за руку и смотрела по сторонам. Здесь было очень оживленно, толпа посетителей была шумной и подвижной, и Кит испытывала сейчас то же, что в свое время испытал и Льюис. Она была потрясена тем, как все здесь пропитано энергией, остротой ощущений. Кит подошла к нему почти вплотную, и он провел ее через зал к столику.

Здесь стоял только один стул, поэтому Льюис усадил ее, а сам оглянулся вокруг в поисках второго. Он видел, что она возбуждена, а он здесь чувствовал себя как дома и гордился тем, что показал ей это место. Двадцать шесть месяцев он просидел в тюрьме, после чего последовало еще две недели заключения иного рода. Теперь он вырвался на свободу.

Сегодня играл маленький джаз-банд, музыканты стояли на сцене очень близко друг к другу и исполняли что-то очень горячее и быстрое. Возле сцены тоже стояли люди, кто-то слушал, кто-то танцевал, но большинство из них просто разговаривали, не обращая на музыку внимания. За соседним столиком какая-то парочка целовалась, и это шокировало Кит, она из-за смущения даже отвернулась.

Льюис поставил свой стул рядом с ней и направился к бару. За стойкой стоял Джек. Разумеется, Джек был на месте.

— Привет, Льюис, давненько не заглядывал к нам, приятель.

— Джек!

Они пожали друг другу руки.

— Смотри, не наживи себе неприятностей с этой красоткой…

Льюис обернулся, чтобы посмотреть на эту самую красотку, и только тут понял, что Джек имел в виду Кит, которая смотрела на музыкантов, опершись подбородком на руки. Она почувствовала его взгляд и улыбнулась ему, а потом опять стала смотреть на сцену. Она действительно была красива, теперь он видел это. Если бы он не знал, что это Кит и что ей пятнадцать лет, он бы тоже назвал ее красоткой. Но ей все же было только пятнадцать. Ему тоже было пятнадцать, когда он встретил Джини. Сколько лет Джини, он так и не знал. Но их нельзя было сравнивать.

— Как ты, Льюис?

— Нормально, а ты?

— Отлично. Джин? А для дамы?

— Нет. Мне пиво. А ей… колу. Спасибо.

Он взял напитки и, вернувшись с ними к Кит, сел. Кит наклонилась и отпила немного из своего стакана, а потом вдруг рассмеялась и что-то сказала ему, но он не расслышал. Он придвинулся к ней, и она повторила это ему в ухо, перекрикивая музыку. Она говорила очень быстро: спрашивала, есть ли в этом джаз-банде вокалист и не из Америки ли они приехали, говорила, что они напоминают ей одну группу, о которой она недавно читала; он не успевал вникнуть в то, что она говорила, но ему очень нравилось даже просто слушать ее, потому что она не знала того, что знал он, и все воспринимала по-своему, и это был очень хороший взгляд на вещи.

Выступление закончилось, в зале немного добавили света, и Кит откинулась на спинку стула, глядя на него так, будто он сделал ей величайший подарок в мире. Он не привык к таким взглядам. Он почувствовал себя неловко.

— Что?

— Ничего… — Тем не менее она продолжала смотреть на него.

Это было странно — под этим взглядом он чувствовал себя кем-то другим.

— Боже мой, да у нас тут волна страсти!

У его плеча стояла Джини. Рука ее упиралась в бедро, а все остальное и самое главное, казалось, находилось на уровне его глаз.

— Привет, Джини.

— Представишь меня?

— Джини Ли. Кит Кармайкл. Кит — Джини.