Изгой

Журналистика за мой в общем-то не такой уже и долгий век настолько изменилась, что сейчас это вообще не похоже на то, на что я подписался в молодости, решив идти репортерить. Тогда — надо было рыть тему, набирать контакты экспертов, строить отношения с источниками, это было похоже чем-то на работу разведки или сыска. Я делал одну публикацию в среднем две недели — минимально необходимое время, чтоб хорошо прокопать вопрос. И это при том, что писал все примерно по одной — по «моей теме», безопасность, правопорядок, армия и т.п. Собирал эксклюзив, массивы данных, анализировал, проверял все по десять раз. Только потом сдавал в номер, ставил свою подпись и гордился ею. Это была «моя» работа. Это было интересно, и это было уважаемо, журналист был не последним человеком на социальной лестнице.

Сейчас норма сдачи журналиста 20 публикаций в день. Темы — все. С утра балет, вечером футбол. Конечно, ты ничего не роешь, не ищешь, ни в чем не разбираешься, берешь исходные данные в пресс-рассылке ведомств и корпораций, чаще всего СМИ попросту переписывают друг у друга. Если сравнивать со школьной партой, то это уже не «сочинение», а «изложение». Справку от дяди из администрации или министерства, не проверяя, лепишь своими словами и под своим именем.

Раньше это было ремесло — журналист делал полностью сам итоговое изделие — публикацию и отвечал за ее правдивость и точность. Потому и было столько пафоса в профессии, типа «Воины Правды, Воины Света» и все такое. Сейчас, это конвейер, индустрия, журналист — работяга, вкручивающий свой винтик — один и тот же тысячу раз в день. Молодые уже начинали на таких «заводах» и думали, что так и было всегда. Меня люто бесило поначалу, когда заходишь на сайт, смотришь свою публикацию и не узнаешь это гребанное «письмо Дяди Федора». Да, это завод, где изделие лепит куча народа, журналист только вбрасывает заготовку. После тебя ее правят десять редакторов, и у каждого отчетность и гонорар зависят от количества внесенных им изменений.

Я понимаю, что это бизнес, технология и эффективность. Но… Если исходник — не мой, я его только рерайтил 30 минут, не имея права проверять и даже в принципе менять что-то по существу. Потом 10 человек вставляли туда свои блоки, фразы и целые абзацы, одни вкручивали свои темы, другие своих экспертов, третьи вбивали ключевые слова для поисковиков, четвертые подводили к цитатам нужных публикаций. Потом десять редакторов избавляли текст от моего стиля и слога, потом выпускающий отрезал треть, чтоб влезло… Потом кто-то неведомый ставил туда не понятно почему именно эти фото. Отдельный человек шарашил заголовки, отдельный — подзаголовки… Какого ху… под всем этим должно стоять мое имя, типа я морально должен отвечать за профессионализм и честность этой работы? И вообще, о какой правдивости или хотя бы достоверности этих новостей можно говорить? Я в «своих» публикациях и репортажах читал потом такой бред… Это даже часто была не заказуха и не пропаганда, вставленная боссами для повышения доходности, это был именно бред.

Это даже, если не считать накладок, а они, конечно, тоже случались, как на любом конвейере. Мне как-то в беседу с генералом, жаловавшимся на недопоставки в тыловые службы его отдаленного гарнизона и проблемы его бригады, по ошибке вставили блок «что у него резко снизились продажи по итогам сезона, особенно по позициям 'летние тапочки, купальные принадлежности и средства против загара». Хорошо, еще, что при такой работе, я знать не знал этого генерала, а он меня, как бы не так стыдно. И в гарнизоне в этом мне не бывать и солдатам этим в глаза не смотреть… Но перед собой-то стыдно. Я, конечно, со временем, перестал работать под своим именем, стараясь по чаще менять псевдонимы. А потом уже перешел на внештат, когда сидишь на «своей» теме, типа Долины Чобан и имеешь договоренности аш с главредом, чтоб «мои» вещи не гнали через конвейер правки.

— Девил, — твердил мне сейчас Джекки, — ну ты же понимаешь, что это повышает доходность медиабизнеса, ну в любом случае, разделение труда, мануфактура эффективнее ремесла.

— Джекки, чего повышает? Журналисты стали зарабатывать на порядок меньше, аудитория стала получать в разы менее достоверные данные. Медиа в социальной иерархии ушли из жреческой касты в обслугу. В чем эффективность?

Я вспомнил, что, когда в далекой юности сдавал на стол редактору два материала в месяц, зарабатывал на съем хорошей квартиры, еду, шмотки, выпивку, гулянки, девушек, а еще перелеты, переезды, гостиницы, а также подарки своим источникам. Конечно, не был богатеем, но это был период, когда я не нуждался в деньгах. Просто не парился, их было столько, сколько надо при скромных моих джедайских потребностях.

Нынешним платят гроши — в лучшем случае на еду. И уважения — ноль. От мнения журналиста толком ничего не зависит, чтобы он не написал, холдинг опубликует то, что согласовано, если случайно ничего не перепутает…