Изгои

Помывшись, я натянул чистую одежду и минут пять, наверное, искал у себя на лице зачатки бороды и оплакивал волосы. Из-за этой чмошной стрижки теперь было видно, что у меня уши торчат Дэрри еще спал, когда я прошел на кухню и принялся готовить завтрак. Кто первый встает, готовит завтрак, остальные – моют посуду. Такое у нас дома правило, и обычно завтрак готовит Дэрри, а нам с Газом достается посуда. Я порылся в холодильнике, отыскал яйца. Мы все любимяйца есть по-разному. Я люблю яйца вкрутую, Дэрри любит сэндвичи с яйцом, беконом и помидорами, а Газировка ест омлет с виноградным джемом. Но мы все трое очень любим на завтрак шоколадный торт. Мама запрещала нам есть сразу и торт, и яичницу с ветчиной, но мы с Газом уломали на это Дэрри. Впрочем, не то чтобы мы ему руки выкручивали, Дэрри сам не меньше нашего обожает шоколадный торт. Газировка всегда по вечерам проверяет – остался ли еще торт в холодильнике, а если нет, тогда сам его быстренько печет. Торты Дэрри мне нравятся больше, Газ вечно в глазурь кладет слишком много сахара. Не понимаю, как он может одновременно есть и джем, и яичницу, и шоколадный торт, но ему, похоже, нравится. Дэрри пьет черный кофе, а мы с Газом – шоколадное молоко.

Мы могли бы и кофе пить тоже, но уж очень любим шоколадное молоко. Мы трое прямо до смерти любим все шоколадное. Газ говорит, что если кому и суждено изобрести шоколадные сигареты, так это мне.

– Дома есть кто? – через дверь-сетку послышался знакомый голос, вошли Смешинка и Стив.

Мы так всегда делаем, приходим к кому-нибудь домой, просовываем в дверь голову и орем: «Эй!», а потом просто заходим. Мы входную дверь никогда не запираем, на случай если кто-то из ребят поругается с предками и захочет у нас перекантоваться и поостыть. Никогда не знаешь, кого утром увидишь на диване. Чаще всего у нас ночевал Стив, которому папаша примерно раз в неделю велит убираться из дому и не возвращаться. Стив всякий раз бесится, хоть старик наутро к нему и подлизывается, дает ему долларов пять-шесть. Ночевал у нас и Далли, который жил везде, где только мог. А однажды утром мы застали у нас даже Тима Шепарда, главаря банды Шепарда, а тут вообще не его территория – Шепард просто сидел в кресле и читал утреннюю газету. На нас он едва глянул, бросил: «Привет», и потом ушел, даже позавтракать не остался. Мать Смешинки пугала нас грабителями, но Дэрри напряг мускулы, так что они вздулись, будто громадные бейсбольные мячики, и прорычал, что никаких грабителей он не боится, да и ничего ценного у нас нет. Пусть лучше нас обворуют, сказал он, чем пойдут и сгоряча ограбят, например, заправку или еще что. Короче, дверь мы никогда не запирали.

– Есть! – крикнул я, забыв, что Дэрри и Газировка еще спят. – Дверью не хлопай!

Ну конечно, дверью они хлопнули, и Смешинка влетел на кухню. Он ухватил меня подмышками и стал кружить, совершенно не обращая внимания на то, что у меня в руках два сырых яйца.

– Здорово, Понибой, – радостно вопил он, – давно не виделись!

Можно подумать, мы с ним пять лет не виделись, а не пять дней, но я не сопротивлялся. Смешинка мне нравился, он отличный приятель. Он перебросил меня Стиву, который весело шлепнул меня по больной спине, да так, что я улетел в другой угол. Одно яйцо выскочило у меня из рук. Приземлилось оно на часы, поэтому я покрепче ухватил второе, ну и раздавил его, и оно потекло у меня по руке.

– Смотри, что ты наделал, – проворчал я. – Это был наш завтрак. Не могли, что ли, подождать, пока я яйца положу, и только потом швырять меня туда-сюда?

Я и впрямь слегка разозлился, потому что только теперь понял, что уже давно ничего не ел. Последнее, что я съел, – мороженое с горячим шоколадом в «Дэйри Квин» в Виндриксвилле, и теперь я был очень голодный.

Смешинка медленно принялся меня обходить, и я вздохнул, зная, что сейчас начнется.

– Блин, гляньте, у нас плешак завелся! – он ходил кругами и все пялился на мою голову. – В жизни бы не поверил. А я уж думал, что всех индейцев в Оклахоме усмирили. И какой же крошке-скво достался твой кейфовый скальп, Понибой?

– Да отвали ты, – огрызнулся я.

Я вообще чувствовал себя не очень, как будто вот-вот свалюсь с простудой или типа того. Смешинка подмигнул Стиву, и Стив сказал:

– Не, он постригся, чтобы попасть в газету. Иначе кто бы поверил, что у героев бывают такие грязерские рожи. Ну что, крутышка, как оно – ходить в героях?

– Ходить – в чем?

– В героях. Ну вот, – он нетерпеливо сунул мне под нос утреннюю газету – типа в знаменитостях.

Я уставился на газету. На первой полосе, прямо посередине, был заголовок: «МАЛОЛЕТНИЕ ПРЕСТУПНИКИ СТАЛИ ГЕРОЯМИ».

– Мне нравится вот это «стали», – заметил Смешинка, убирая яйца с пола. – Вы с самого начала были героями. Вы в них не то чтобы внезапно превратились.